Сибирские огни, 1985, № 3

. торов над крышами, зданий — Управления дороги и генерального кон* сульства СССР. И над институтом, над круглой башенкой обсерватории колыхался флаг, тот самый, что она вешала вместе с Юркой в солнеч­ ный полдень накануне, преисполненная счастья от всего вместе взятого: теплого тока воздуха на вышине, нагретого и гулкого железа под но­ гами, города в красных полотнищах у ног и Юркиного плеча — рядом. Смешного этого мальчишки с белобрысым чубом над глазами, в корот­ кой кожанке — по моде тех лет, которого она любила или думала, что любит, с самообманом юности, теперь уже на расстоянии не разберешь! Отошел праздник, вернее то первомайское утро, когда, вздрагивая от свежести,' они стояли в своей колонне и ждали, чтобы их пропустили на демонстрацию, и ребята еще бегали греться «ханэй» в соседнюю китайскую лавочку — Юрка и Сашка (и прочие, теперь здесь сидя­ щие...). А потом шли через Пристань мимо трибуны, с которой что-то кричал первый народно-демократический мэр города, и дальше —• по булыжникам мостовой под громовой студенческий оркестр и под песню «По долинам и по взгорьям», которая была почему-то лейтмотивом того первомайского парада. Все одинаковые в черных с золотом тужурках, со значками Союза Молодежи на лацканах, шли в ногу и плечом к пле­ чу, как нечто единое в своем устремлении. И. она — в составе литого отряда, уже не сама по себе, а часть могучего слова «Мы»! И Юрка с Сашкой около нее — даже больше, чем дружба: братство высоты и пре­ данности Родине! (Может быть, у них и любви-то не было никакой, только это общее горение?) Распахнуты в ночь длинные, в два этажа, окна. В городе цветет сирень, и дыхание ее сладковатыми волнами доходит в зал из сквера Управления дороги, из консульского сада. В зале зажжены люстры, и паркет светится под их льдистым от­ блеском, как каток, и так прекрасно лететь по нему скользящими па вальса, и неважно, что нет оркестра, потому что это не бал, а просто студенческий вечер выходного дня, и почти все девочки в тужурках, она — тоже, и так ладно и хорошо ей в этом строгом наряде, раздува­ ется на поворотах складчатая синяя юбка, и волосы длинные и кудря­ вые — веером за спиной, и рука ее лежит на Сашкином плече,, а Юрка? Занят, конечно — секретарь райкома... Вот оно, под потолком зала, цветное от плаката окно — комнатуш­ ка в башне обсерватории, райком ССМ, сердце института... Каким наполнением жизни стала для нее Организация! Когда ушла Армия, и когда остались они все с советскими паспортами, но не при деле, и уже не хватало для души той стенгазетно-кружковой деятель­ ности, что давали клубы — Пристанской и Новогородный, им подари­ ли Организацию! В золотом разрезе звезды, словно в рамке, силуэт кремлевской башни, с крохотной звездочкой на острие. Значок с эмбле­ мой Родины. И хотя это не был комсомол в прямом смысле (им объясни­ ли: это невозможно — хоть и в дружественной, но все же не нашей стра­ не), все равно, о всех своих делах они рапортовали теперь ЦК комсомола, и телеграммы посылали в Москву со своих пленумов и кон­ ференций. И все было совсем как в комсомоле — серенькие «корочки» Устава и красные галстуки вожатых, только не пионерских, а юнакских отрядов! И тот величайший день своей юности, когда ей. Юрке и Сашке вру­ чили членские билеты и она взяла окаменевшей от волнения рукой красную коленкоровую книжицу, а потом они шли пешком из Комитета в институт по Большому проспекту, падал мокрый мартовский снег, р а ­ достной белизной выстилая трамвайную линию... И эта совсем россий­ ская метель, в непривычном к такому, обычно сером по зиме городе, и то, что мальчишки от полноты восторга пели «Каховку» причем броне­ поезд, который «стоит на запасном пути» в их сознании отождествлялся не с гражданской войной (они ее не застали), а с реальным поездом, го­ товящейся уже где»го на маневровых путях везти их на Родину! Разве все это не было, по существу, началом того «мгновения высоты», что 26 .