Сибирские огни, 1985, № 3

слова слушали наши предки во времена татарского ига и Киевской’ Руси, и нельзя это вычеркнуть вовсе, потому что это было в судьбе ее народа и вошло в него как составная часть пережитого. Но у нее, кро­ ме этой церковенки в Лавре, было ещё за душой огромное достояние по связи времен — та же земля под ногами и небо над головой — Россия. А у них здесь? Чем, как не связью со всем, что было своим в прошедшем и чего уже нет и не будет, катастрофически рвущейся связью, есть эта церковь — собор в Сиднее, чистенько украшенный, с расписанным нарядно иконостасом? Потому что о какой вере во все­ вышнего могла идти речь у них здесь, где особенно четко и давно они усвоили, что только от собственной разворотливости зависят достиже­ ния жизни! Сашка быстро обмахнулся рукой перед лицом, что означало — перекрестился, втолкнул ее в двери, а сам остался на паперти, заце-' пившись нужным разговором с кем-то из соучеников-сослуживцев. А она. стояла в конце полупустого церковного пространства, слушала, как с амвона объявляют «многая лета» профессорскому и студенческо- ■му составу, а сама до неприличия крутила головой, чтобы всех увидеть. И странное происходило опять, как при первом свидании с Верой,— лица людей, обступивших ее, немолодые, отягощенные сердечной отечностью или подсушенные до морщин солнцем и возрастом, незна­ комые при первом впечатлении, после пристального вглядывания вдруг начинали меняться, словно сбрасывать маски. Оказалось — в двух шагах от нее стоит мальчик (грузноватый, правда, от употребле- 'ния пива, но с таким же стеснительным взглядом исподлобья), которо­ го она в возрасте четырех лет била, по голове лопаткой для игры в песой на сунгарййском пляже, и он бежал с ревом к маме жаловаться. А чуть подальше, у колонны — крупный мужчина руководящего типа с седым ежиком волос в щегольском голубом костюме — под цвет по­ блекших слегка голубых глаз — тот самый Славка Руденко, что водил их с Верой в первый раз по институту, приобщая к студенчеству! И Ве­ ра в стороне — скорбность удлиненного лица (неужели для нее это всерьез целование креста и прочее?..), и еще девочки, девочки со строительного и транспортного факультетов... Общим движением ее вынесло на крыльцо, где ждал Сашка и тут к л а л о с ь ігзумление: «Боже мой, Лелька, как ты сюда попала? Ты же в Союзе!» Мальчик из детства подошел к ней, взял за руку, как не­ когда на Сунгари, и так стоял, .держась за нее и улыбаясь. ' — Ты едешь в клуб?— спросил его Сашкй.— Нет? Все равно, под­ брось Лелю, у меня еще свои дела! , Закрапал дождик, тайой меленький и теплый, что она не поняла даже, отчего вдруг покрылась темными крапинками дорожка соборного участка. (Кстати, первый и'последний дождь за два ее месяца в Австра­ лии). И всех их как ветром сдуло — в свои машины, за поднятые стеклэ. Ехать оказалось — два шага, но она все-таки успела спросить мальчика из детства; «Как ты живешь?» спросить — Я зарабатываю восемь долларов в час!— сказал он с гордостью. ^ тебя по городу? Я прекрасно знаю город. Когда мне надоедает работать инженером, я иду таксистом. Еще больше мож­ но заработать. А как ты? Все пишешь свои стихи? Забавно, но для них она оставалась абсолютно прежней Лелькой безотносительно всего пережитого ею за эти годы, словно не она рабо^ тала, ездила, растила сына, думала и старилась,— молодой на удивле­ ние, взбалмошной и одержимой своими стихами. Такой и слетела она к ним в Австралию, даже не из своего нереального Советского Союза, а из ' их общей молодости. По-иному они просто не могли воспринимать ее < Возможно, потому, что сами оставались, по внутреннему своему на- ‘ , строю, прежними мальчиками и девочками из «Харбинского поли-