Сибирские огни, 1985, № 3

Над речным, над медленным теченьем. Наш огонь кидается ко дну И червонным тонет отраженьедл. Молчаливей к берегу греби, Зорче правь в скуластей плоскодонке Разметался зыбью на Оби Рыбий всплеск. Стремительный и звонкий. Тяжела предутренняя сеть. Мы ее вытягиваем снова. Снова будет биться и блестеть Серебро богатого улова. В молодом екитальчестае ветров Из приплывшей выгрузим посуды Тусклый' груз сонливых осетров. Стерлядей еверкаюіцие груды. Пенится упругая вода. Ранний зной мерцает по раздолью, И на солнце пахнут невода Чешуей, просторами и солью. 1929 СИБИРЬ Лесную ночь кострами стереги... Песок согрет огнем золотоносным, И в хвойном одиночестве тайги Дремучий гул качается по соснам. Пушниной снег горит на берегу... Здесь на пути охотничьих наследий Когтистый след, затерянный в снегу. Оставили ушедшие медведи. Отточенными лезвиями льда Звенит земля по выветренным склонам. Но в глухомань крутые города Врываются железным легионом. И в полумгле под заклинанье вьюг Они встают в нахлынувшем тумане Над сединой пригнувшихся лачуг Широкоплечей молодостью зданий. Упрямый край! У меркнуьцих озер, В размахе рек, раскидываясь лесом. Ты, распахав турбинами простор. Из дебрей поднимаешься Тельбесом. На риддере, где вздрагивает дым. Где дула труб направлены на горы. Зарытый клад накопленной руды Разыскивают зоркие шахтеры. Пусть в кандалах былого старики Запоминают тюрьмы и могилы — Сквозь дикие, тяжелые пески СЬфСстились рельс набухнувшие жилы. Они на степь набросили аркан. Развернутый стремительным изгибом,— Тугим узлом Сибирь и Туркестан Свяэяли дни над вздыбленным Турксибом. Там проводник, в морщинах и в пыли. Смуглел лицом кочевиичьего Будды, А по дорогам медленнее шли И горбились усталые верблюды. Их древний плач и крик проводников Под северным сиянием морозов Сменил разбег гремящих поездов Разгоряченной песней паровозов. Тайга, как зверь, забившись в западне. Предсмертные зализывает раны.» Плывет рассвет по сумрачной сТране, И пенятся деігабрьскме туманы. Блистающими лезвиями льда Звенит мороз по выветренным склонам. Но в глухомань крутые города Врезаются железным легионом. 1930 ТУНДРА в дымный чум Вошел самоед. Утомились его олени. Лыжи рыхло сдавили след. На снегах распрямились тени. Может, скажешь. Раскосый, мне. Чьим ты был нельобймым сыном. Сколько лет твоей седине И суровым твоим морщинам! От тоски и смертельных ран Нас с тобой огнем заклиная. Зычным бубном Гремит шаман В полутьме бродяжьего края. Все быстрей дрожат бубенцы». Над песцами ли голубыми Снова хитрость Плетут купцы. Мягко стелят слова перед ииьнн... Лег пушисто Предзимний паст... Затаенные шкуры обе Им охотник за сііирт отдаст Да за пригоршню темной дроби. Стынет мгла, Леденее льда..» На заре от старых хозяев Увезут они в города Серебро густых горностаев. Здесь у идолов Злые лбы Обмывают кровью горячей. Чтоб она для скудной судьбы Улыбнулась большой удачей. Не грусти о весеннем дне. Он придет к снеговым равнинам! Сколько лет Твоей седине ' И суровым твоим морщинам!» Начало 30-х годов