Сибирские огни, 1985, № 3

теллигентными людьми живет-процветает , всякая «жулябия». Но у А. Черноусова эта «жулябия» персонифицирована; в его по­ вести, пусть и в сугубо фельетонном об­ личье, присутствует вполне реальная фигура Гастронома, как типичного представителя «сословия» современных деляг и прохиндеев. И один этот Гастроном в идейно-художест­ венном плане весит и значит куда больше, нежели все взятые вместе «ездуны» из «Дачной истории». Недостаточно полно и объемно нарисова- . ны Ю. Вяземским .и «силы», противостоя­ щие «ездунам», хотя здесь налицо попытка - создать характеры, человеческие индивиду­ альности. Но только попытка, не более. И Лена, и Ольга, задуманные автором как героини, воплощающие в себе протест про­ тив наглости и самоуправства «ездунов», получились довольно-таки бледными, мало­ выразительными. И дело тут не только в том, что эти интеллигентные дамочки вы­ ражают свой протест самым что ни ім есть несуразным образом (сначала вдвоем «спер­ ли», увезли на детской коляске березовые ч р к и , а потом одна из ннх, Ольга, усты­ дившись своего поступка, свезла чурки о б ­ ратно). Главная беда в том, что автор этим героиням отвел роль резонеров, вло­ жив в их уста целый ряд собственных мыс­ лей и соображений по поводу дачных проб­ лем. Естественно, что при такой трактовке и сами проблемы, и основной конфликт по­ вести, и сюжет ее, поначалу намеченные весьма интригующе и. многообещающе, не получили должного развития, не обернулись сколько-нибудь серьезными художественны­ ми откровениями. Тйк что же, спросят меня, вы, стало быть, вообще против дачного движеішя, против того, чтобы горожанин приобщался к зем­ ле, занимался садоводством и огородничест­ вом? , Нет, я не против. Не против по той прос­ той причине, что глупо и бессмысленно от­ рицать явление, которое уж е получило по­ всеместное, массовое распространение и продолжает развиваться. Другое дело,.' что явление это требует пристального изуче­ нии и серьезного осмысления со всех точек зрения — и с чисто экономической, и с со­ циальной, и с нравственно-этической. И здесь мне бы хотелось обратиться еще к одному произведению, которое касается той ж е дачной темы, но написано совсем в ином жанре. Это — обширный публицисти­ ческий очерк Александра Никитина под наз­ ванием «Третцй сектор» («Новый мир», 1984', № 7). Включить это произведение в «орби­ ту» нашего разговора, мне кажется, будет и вполне уместным, и резонным. Во-первых, интересно сопоставить, соотнести нарисован­ ные в нашей «дачной прозе» картины тру­ дов и забот современного дачника с наблю­ дениями и вывОдами публициста, который анализирует нынешнюю дачную ситуацию, что называется, с цифрами в руках, широко используя всевозможные статистические дан­ ные. И вообще этот очерк, до предела на­ сыщенный новейшей социально-экономиче­ ской информацией, читается и восприни­ мается как авторитетный комментарий, как солидное обобщающее послесловие к мно­ гочисленным «дачным повестям» — по сути все вопросы, все проблемы, так или иначе затронутые нашими дачными беллетриста­ ми, получают здесь соответствующее тол­ кование. Прежде всего, А. Никитин, опираясь на статистику, доказывает, что стремление го­ рожан обзавестись клочком земли, приоб­ щиться к крестьянскому труду — не мода, не поветрие, а серьезное социально-экономи­ ческое явление, с которым нельзя не счи­ таться. «8 миллионов городских семей садо­ водов и огородников» — вот что такое «третий сектор» на сегодняшний день. Столь ж е убедительно автор очерка доказывает, что цифра эта легко может быть и удвоена и утроена, что всякого рода разговоры об остром дефиците свободных земель в при­ городных зовах не имеют под собой реаль­ ной почвы. Д аж е в Московской области, до такой степени насыщенной дачными и садо­ водческими кооперативами, что многие жи­ тели столицы вынуждены обзаводиться участками в соседних областях,— так вот, оказывается, даж е в Московской области «только земель, не рекультивированных пос­ ле выработки торфа и полезных ископае­ мых... насчитывается 53,3 тысячи гектаров. Заметим,— пишет далее А. Никитин,— это­ го хватило бы на миллион с лишним семей, то есть на 3,5—4 миллиона человек. А ведь кроме бывших карьеров, есть и другие не­ удобья: всякие болотца, пустыри, пусторос­ ли, кустарники, мокрые луга...» Словом, путь в дачники никому не зака­ зан. «Третий сектор» должен расти и рас­ ширяться, и весь пафос очерка А. Никитина направлен на то, чтобы облегчить участь нынешнего дачника, испытываюн^его многие трудности, терпящего лишения и невзгоды из-за отсутствия государственного подхода к делу у некоторых ведомств, от которых в первую очередь зависит благополучие и процветание «третьего сектора». Я не буду пересказывать основные положения очерка А. Никитина, в этом нет никакой необходи­ мости, так как автор его во многом касает­ ся тех же проблем, что и наши дачные повествователи: здесь опять же проблема стройматериалов, и удобрений, ,и защиты прав дачника, и вопросы, связанные с вне­ сением разумных поправок, в Земельный ко­ декс (повторяю только: если авторы «дач­ ных повестей» говорят обо всем этом, осно­ вываясь, главным образом, на личных наблюдениях, то А.- Никитин аргументирует свои мысли и соображения статистическими данными, ссылками на специальные эконо­ мические исследования, на высказывания ответственных работников р'азличных ми­ нистерств и ведомств и проч. и проч.). Со многими выводами, пожеланиями, предло­ жениями А. Никитина! нельзя не согласить­ ся, равно, как нельзя не разделить того не­ доумения, которое автор выражает в конце очерка, ставя перед читателем целый ■ ряд вопросов, « «...С одной стороны, миллионы городских семей делают большое, доброе дело. По сво­ ей воле, за свой счет преобразуют бросовую землю, после работы, в свободное время по­ полняют свой и народный стол дефицит­ ными продуктами. Государство призывает уважать их, высоко поднять их моральный престиж. С другой стороны... трудно получить кло­ чок земли. Почему?