Сибирские огни, 1985, № 3

в. технику и математику, она любила только стихи,, но больше ничего «вьісшег^ не было и не могло быть в этой Маньчжурии, и слав? богу, что был Политехімческий, а ведь и его могло не быть, если бы не вошла в Харбин Советская Армия... Странно, почему же не приходит в голову им здесь, в Австралии, что именно Стране Советов должны они оыть благодарны за свое инженерство и за те доллары, что они полу­ чают сейчас в иностранных фирмах, в конечном счете. Итак, она пришла с Верой на Правленскую, и совсем взрослая при­ ческа из локонов, сохраненная с бала, короной осеняла ее вместо обыч­ ных косичек и придавала уверенности переступить порог. И все пока­ залось ей замечательным в этом здании, где были высокие потолки, стеклянные двери, хотя и требующие ремонта после лет японского владычества. Кроме того, в вестибюле около зеркала им повстречался знакомый, настоящий студент Славка Руденко и приветствовал их как абитуриенток! Славка был неотразим в своей голубой фуражке образца старого ХПИ (так было модно у парней почему-то) и в тужурке со всеми уже современными значками и регалиями. И они взирали на него с почтением, непроизвольно, хотя знали давным-давно, потому что одна девочка из их класса, которая в институт не поступала, соби­ ралась за него замуж, и он вечно околачивался у них на щкольных вечерах и даже из человеколюбия кружил в танцах девчонок по очереди, когда не было других кавалеров... Он потащил их в свой верхний ко­ ридор «строителей», где квадратами на полу лежало солнце, и дал заглянуть в аудитории: почти как в щколе, парты и доски, только по- больще |)азмерами! Они посидели с ним на подоконнике второго этажа, а внизу был двор, кирпичными фасадами огороженный, и желтая волейбольная площадка посередине, по которой с хозяйским видом гоняли мяч взрослые прошлогодние студенты. И ей захотелось, чтобы скорее это все стало и ее тоже — собственным и неотделимым... А потом, очень скоро, были вступительные экзамены, который она совсем не боялась, — задачки оказались знакомыми, и о каком конкур­ се могла идти речь в полупустом,' необжитом студентами корпусе? Они писали математику, все факультеты вместе, в большой комнате. Юрка строчил неподалеку, от листа не отрываясь, Сашка шуршал на послед­ ней скамейке, а в дверях маячила фуражка Руденко: «Помочь не нужно ли?». А потом был целый кусок лета, когда она знала, что поступила, и только ждала начала занятий. Лета тягучего и смутного, потому что все, что составляло до этого ее жизнь, закончилось, а новое еще не начиналось. Исчез, как приснился, Харбин японской оккупации. И Харбин со­ рок пятого года минул неповторимо, с песнями и танками на улицах. И школьное все осталось позади, словно сошла она на конечной оста­ новке трамвая и. оказалась одна, в пустоте. Правда, уже работал в городе первый молодежный клуб НКОМ’ в том дощатом, как кораблик, здании теннисного клуба на Большом проспекте, куда привел ее весной Юрка, и теперь все лето она ходила туда по вечерам — сочиняла стенгазеты и играла в волейбол на бывших песчаных кортах, но все равно было смутно и тревожно. Только что вошла в город китайская Восьмая армия, и никто еще не знал — хорошо это или плохо? Изумрудно-зеленые «палудины»^ в тря­ почных туфлях на босу ногу стояли на часах у бывшего штаба Кванѣун- ской армии и доброжелательно, по'соседству, висели на клубном заборе, комментируя удачные мячи. А со стороны Чанчуня уже подступал к го­ роду Гоминдан, и все знали, что это просто страшно, потому, что, по слухам, он вырезал всех советских граждан, а у нее и у прочих уже были новенькие советские паспорта, с тисненым гербом на обложке. Только Дорога возила и грузила, как живая связь с Родиной, и Ин- ' Новогородный клуб отдела молодежи при обществе граждан СССР в Харбине. * От слов «Па-лу» — Восьмая армия.