Сибирские огни, 1985, № 3

шагах от него в настороженных позах стояли мальчик и девочка. Оба од­ ного ростика, круглоголовые, как подсолнухи. Мальчик держал в рудах велосипед, который Федор Иванович узнал по красному рулю. Велосипед мокро блестел колесами, видать, основа­ тельно'подвергнутый— только что — речному купанию. У девочки в р у ­ нах была жестяная, с помятыми боками огородная лейка. Они рассмат­ ривали его целую минуту. — Он спит,— сказала девочка. . — Нет, загорает,— сказал мальчик. — Ага, одетый, с орденами! і , - сказала девочка, взмахнув лейкой. — Это медали,— возразил авторитетно мальчик. — Хоть и медали, зачем он тут? Может, рыбак? — Вот дурочка, таких рыбаков сроду не бывает. — А может, он заболел, вон какой старый,— демонстрируя женскую проницательность, догадалась наконец девочка и сделала шаг вперед, но снова замерла на месте, увидев, что незнакомец открыл глаза. — Ребятки,— проговорил Федор Иванович как можно спокойнее, чтобы не спугнуть детей.— Вы, наверное, дачные? (те дружно кивком подтвердили; дачные). Видите во-он ту тропу — по косогору? Как поды­ метесь по ней — дом под железной крышей, ставни зеленые. Тетя Надя там.„ Скажите тете Наде: мол, дядя Федя ваш... на реке. Прихворнул что-то... Только живой ногой, ладно? Ага! радостно сказал мальчик.— Д вы мой велик посторожите? А то обратно поселковые утащут, в болоте кинут. — И мою лейку! — добавила девочка. Загремел брошенный на камни многострадальный велосипед, звяк­ нула лейка, и оба — мальчик первым, девочка за ним — припустили вдоль берега; Растроганно, и удивленно, и успокоенно смотрел он из-под отяже­ ленных век вслед им, будто это были его собственные дети времен его возвращенья; их быстрые, весело подпрыгивающие фигурки в спортив­ ных косйомчиках таяли в матовой, неспокойной белизне речного тумана, хотя минуту назад никакого тумана не было,— его давно съело солнце. ...И самого солнца не было, которое третью или четвертую неделю об­ ходит стороной эту полутундровую, в жалких клочках .растительности землю, а сейчас и вообще ночь, ее последняя, предутренняя четверть. И если напрячь^зрение, то уже можно в восточной стороне угадать серую проступающую полоску дня. Скорее всего — последнего. Рядом лежал, беспрестанно нервно суёжасЬ, Прошкин. Теперь оба молчали. Федор представил себе, как, приподымая под маскировочной накидкой голову, завороженными глазами смотрит тот на затянутое сырью небо, представил — и в который уже раз за ночь жестоко пожалел о своем выборе: парализованный страхом Прошкин — не помощник ему в их предстоящем смертельном деле. Порывы ветра стали заметно слабеть, зато явственно стала ощу- щэться мелкая, как пыль, изморось. Капли текди с каски, обжигая щеку, и Федор понял, что этот дождь для них — такое же роковое невезенье, как недавняя потеря валуна, а может — похуже. Базальтовая скалка с забетонированным под ней гнездом уже просматривалась своим рваным контуром. Было до нее метров сорок пять. Этого было бы достаточно при сухой погоде, однако в дождь дальность огнеметной струи сильно пада­ ла. Подползти же дававшие гарантию еіце полтора десятка шагов по со­ вершенно открытому месту, когда начнется наша атака и пулемет ожи­ вет— невозможно, пробежать — немыслимо. Остается одно — жалко и бесславно умереть в этой вонючей воронке. Ему даже стало казаться, что и в этом их фатальном просчете виноват Прошкин, хотя остановил выбор на воронке как старший группы — он сам. Чуть вьшіе по склону, по плоскому мшавому кочкарнику, вырисовы­ вался в угрюмом свете утра какой-то бугорок; Федор со слабой іі еще не