Сибирские огни, 1985, № 2

рухнет к твоим ногам. Но в лесу есть в лесу, а дерево есть дерево: Г "°^ько бы не на тебя. Здесь^ он бросал трактор в сугробы, в полную неизвестность, и путь до сто пяѣой дистанции показался вечностью. Казалось, он еще нГкогда так не уставал. Д аж е на шурфах. ««‘ь'сыда растягивались на большое расстояние, то сбли- ж алш ь, работали в нескольких шагах один от другого. расстояние, и все вокруг кажется неестественным, т и склонам сгрудивш.ихся сопок, замирали круг- и, наливаясь, наливаясь яр ­ костью, белизной, вдруг стекали куда-то слепящим половодьем, устремлялся в седую мохнатую даль по вершинам лиственниц, растущих на покатых прижимах, скользил расстилающей­ ся лен ои по причудливому снежному нагромождению. Придорожные кусты и деревья изумляли пышными кружевными нарядами, уютной и МИЛОИ сонливостью. н м . прикрытую дверцу с гусеничных лент и отвесной стены сопки задувало мелкии снег. Он оседал на рифленый полок, на унты бульдозеристов, медленно и долго таял. Ветер швырялся снегом в фа- туши-^^свет изломать упрямые негнущиеся лучи, по- Двигатель взревел глуше, натуженнее. Дорога завалила бульдо­ зеру тупой нос, запрокинула его, поспешно ускользая под широкие траки. В кабину посыпались звезды. Степушка схватился за рычаги, но рука Каурова прижала; его руки, не дала остановить трактор. . — Спокойнее, спокойнее, лихач! Вперед и прямо! Федор потянулся и открыл дверцу. Лучи полоснули небо, бульдо­ зер вскарабкался на вершину некрутого подъема и начал заваливать­ ся на нос. Почти рядом светилось окно зимовья. ^Уллах... Уллах...^Уллах... Уллах... Что? На кой мне леший твой Теплыи-^Ключ! Уллах мне требуется... Ага, Уллах, говорю... А ты не встревай, не встревай, нашлась она мне... Тьфу, кикимора заморская!' — Старик зимовщик отбросил в сторону руку с трубкой, взглянул обес­ силенно на Дернова, словно ища у него поддержку и понимание, потер трубкой взмокшую плешь. Звони, добивайся,— наседал Игорь Петрович. На раскаленной кубовой печи громко переговаривались крышками два ведерных чайника. Зимовщик яростно крутил ручку селектора и сиплым, простуженным голосом снова хрипел, орал, умолял. Игорь^ Петрович стоял в доХе нараспашку, без шапки. Он закры ­ вал спиной дымящееся холодом, как сухой лед окно. Клубы морозного воздуха вились у него за широкими плечами, вползали на воротник дохи, скатывались по пятнистому меху и'серому свитеру к ногам. Беспрерывно хлопала дверь. — То Теплый поднимает, то Тополиное. Не связь, а... прости господи. — Ты звони давай, ты пробивайся,— гудел Игорь Петрович, не отходя от окна,— у меня там люди... Редкая и коротенькая борбденка старика задиралась еще отчаян­ нее, на дряблой и тонкой, как бычий хвост, шее вздувались синие жилы, лицо вспухало и приливала кровь. — Уллах... Уллах? — воспрянул зимовщик, но тут же снова н ака­ лился беспримерно, готовый пулять в опостылевшую трубку самые непотребные слова, которые рождала его безмерно разгневанная ду­ ша.— Опять подняла бандуру! Это ты, кукла... такая, опять подце­ пилась... , ,ѵ ,