Сибирские огни, 1985, № 2

режно отшвырнуть отобранный у ворюг узелок не хватало сил. К счастью бескровно закончивш аяся на его глазах драм а оставила ощущение, что все здесь все же было — и кровь, и ужас, и омерзение,— и узелок стал особенно дорог ему. Обращ аться с ним, как советовал Матвей, было кощунством, а сам промывальщик становился опять не­ понятным и чужим. , - . Конон сидел на санях под лиственницей. Ромка рядом, на дерево навалился. Молчали отец’ и сын, двух слов им хватило объясниться. Тяж ела Конону подобная встреча, а что поделаешь, свои глаза сыну не вставишь. Д а и срои-то уже ничем не лучше. Видно, злой рок беспо­ щаден к судьбе Кириллиных, и шаман-камень не помог. А просил, как просил он за Романа духов! Все утро просил-унижался, пока Степка в пещере спал. Крюк йо тайге сделал. Впустую... Впустую все. З а что это ему, старому и немощному? Утомился Конон думать; непривычное это занятие — думать о чем бы то ни было, кроме тайги, охоты... Кончился род следопытов Кирилли­ ных, и не стоит больше ломать голову. Оживление у -б алка . Провожать Борецкого и Валюту вышли. Конон протолкался к главному геологу и мастеру. — Арамаанка худой охотник, Арамаанка оставаисся товариса П е­ телин, моя сама ходи,— слышится его слезл^івый срывающийся голос. — Товариса Ббреская меня пускай, Арамаанка бери. — Не сейчас, не сейч'ас, остынь малость,— сипит Петелин.— Злость , в тебе бушует — советчик, что ли? У парня глаза слабые, у тебя ноги не лучше, куда рваться? Сидите в тепле, там разберемся. Борецкий осторожно прижимает старика к своему плечу, говорит в несвойственной манере, высокопарно: — Ты, Кириллин, сына рабочему делу обучи, горняка или геолога из него сделай. Стань, так сказать, лицом к прогрессу. Николашка с раздутым рюкзаком прошмыгнул тенью сквозь толпу. К вертолету спешит. — Кто же уезж ает на сухую, отпускник! Поставил бы на про­ щанье четку. — Он поставит — захохочеціься пить. Топают по умятой тропе отлетающие и провожающие. По двое, по трое в ряд. Раздвигаю т широкими грудьми снежную зыбь. К ак борзая, впереди рыскает-маячит в кургузой фуфайчонке Николашка. Борецкий приостановился, подождал Степушку. — Не ответил насчет курсов? Толковая щ дефицитная специаль­ ность. Я серьезно думал Ь тебе, в списки предварительно внес. Ну? Нарушилось размеренное движение. Столпились мужики на тропе, воротят рожи — дела им нет до разных пустых разговоров. И Степуш- ке этот вдругорядь затеянный разговор уже кажется пустым. Но мнет­ ся Степушка, неловко как-то снова отказывать Александру Нико­ лаевичу. . ^ Петелин пришел на выручку. — Нам и тут неплохо,— гудит победно,— мы — копачи! Посапывают,”черти , бородатые, мнут валенками снег. Копачи! Спирт в ящиках — как навалятся,.. — Время ест^ь,— принимает компйомиссное решениё Борецкий. — Надумаешь, выходи на трассу и на прииск. Петелин отпустит, я сказал . ' Вертолет обступили полукругом. Озоруя, подхватили под руки В а ­ люту, понесли к лесенке. Словно королева плывет над толпой разно ­ шерстной и бородатой Валюта. Чемоданчик приж ала к груди. Р асш и ­ тые бисером сапожки меховые болтаются. Смеется, а в глазах испуг — горячие руки у му'жиков. Ох горячехонькие! Н а зар к а приотстал. Волочит рюкзак по снегу. Шатается. Это был ударчик! Ну и Селиваныч! — Поторопись, Храпченко, наддай! — кричит Н а зарке мастер, при-, зывно машет рукой.