Сибирские огни, 1985, № 2

хать за месяц, пересаживаясь на любые рейсы. Существует, значит, еще и автобусно-пещеходная Австралия... И снова все сдвинулось и покатилось относительно окна и откину­ той спинки кресла. Вначале — знаком ая уже магистраль, по которой Гаррик возил ее на Голд-Кост к океану. И ей не терпелось выбраться из жаркого мелькания, пальм и бензоколонок; магазинчиков и рестора­ нов. Ёй не хотелось смотреть на это сейчас снова, как на что-то прой­ денное и, пережитое. Тогда это было продолжением беспечности пер­ вых отпускных дней. Ярко-синий кусок времени размером с неделю — синее-море, синие горы и синяя машина Андрея — прошло, пролетело, было или. не было? Только осталось непонятно щемящее что-то за ду ­ шой: посторонний, в общём-то, человек. И дальше; когда кончилось праздное великолепие Голд-Коста стоянкой у павильончика и пошла собственно Австралия, это беспоко­ ящее чувство памяти не оставило ее. Потому что справа, над мирно­ зелеными горами, синеватой полосой лесов, клубящихся в лощинах, и пятнистыми черно-белыми коровами, пасущимися по склонам, возник ненадолго размазанный голубизной расстояния, указующий в небо ка- * менный пик, а чуть в стороне — косматая спина горы, куда она ездила с Андреем. И памятный поворот на проселочную дорогу, где начиналось поле сахарного тростника — длиннолистные трубчатые стебли, зеленой стен­ кой идущие над машиной (тростник, которЬій рубили в начале века братья Савчук — Максим и Алексей). А перед этим была граница между штатами Квинсленд и Нью Саут-Уэльс, и здесь она выглядела просто как шлагбаум на горной трассе. Почему-то через границу нельзя перевозить фрукты, и пришлось усиленно доедать свои, уложенные тетушками, яблоки. И когда кончилось все это, виденное и смутно тревожащее, и начал ­ ся неизведанный край, который можно было рассматривать легким взглядом путешественника, наступил вечер. Автобус шел ровно и скоро, и это отнюдь не был «заблудившийся автобус» Стейнбека. Современно-сигарообразный, в котором было все необходимое человеку в дальнем странствии, и пассажиры его, отде­ ленные высокими спинками кресел, не только не общались, а практи­ чески не видели на ходу друг друга. Никогда потом она уже не будет так долго рядом, и без посред­ ников среДЪ австралийцев, и ей страшно хотелось понять, кто из них кто, но это не удавалось. Ужинали они в Лизморе на краю городка в застекленном кафе, под ВИД наших «ветерков», у бензозаправки. Она не очень уверенно села за столик рядом с худощавой, английского облика дамой, напротив пары супругов, плотных и белокожих, поедавших свои заказные «стейки» — куски мяса, величиной с ладонь. Похожий на грека курчавый парень тянул пиво за столиком наискосок. Две девицы, у которых все было вы ­ тянуто в длину — ноги, лица и волосы, просто ^ р и л и и тарахтели о чем-то своем, перед зеркалом в «дамской». Н ам р т и в , через дорогу, была железнодорожная станция, где на узкой, словно игрушечной колее стоял такой же несолидный товарный вагончик. П акгаузы из« рифленого ж елеза розовели на закате. Она ходила по бетонной пло­ щадке перед бензозаправкой, где, кроме всего прочего, висели для продажи на перекладинках связки мокассин — мягких и разноцветных, как наши чувяки, смотрела на полосатое, пурпурное у 'к р а я земли небо и ждала отправления. Длинный старый мужчина, седая стрижка ежиком и синие джинсы, такж е ходил нетерпеливо, разминувшись с ней, и она подумала: по внешности— типичный профессор из Академ­ городка, выбежавший вечером на Морской проспект поразмышлять, а здесь бог его знает, кто он. Фермер, может быть? Автобус катился по полям, и темнота словно настигала его. Длинные тени застывали в складках земли, силуэты деревьев чернели на глазах, обугливая.сь, и скоро окно затянулось пленкой ночи. Шофер