Сибирские огни, 1985, № 2

больше: и вашего Союза молодежи, и ехать туда, откуда меня выдвори­ ли однажды , тоже не хотел! Тем более что, по милости Седых, я остал ­ ся без образования. Ты думаешь, мне легко пришлось здесь? Ваши, из ХПИ, держ ались своей кучкой, вертелись сообща — дріуг друга вытягивали, рекомендо­ вали. Поедешь в Сидней, увидиш ь—это же каста, «инженеры и жены инженеров»! А мы с мамой были практически одни. Мы жили в М ель­ бурне. Там зим а гадкая, мы намерзлись, как собаки. Квартиры у них здесь, сама видишь, легонькие. Сняли «флетик». Хозяйка-австралийка попалась вредная — в'се не так! Печка дымила, у мамы р азы грался рев­ м а ти зм— куда ей работать! Хотя тут наши мамаши устраивались по­ началу мыть посуду в ресторанах и уборщицами в больницах, я ее не пустил. Меня вытянула деповская выучка. Я же там стал на все руки — и токарь и слесарь, хозяину это было выгодно. ,И так я батрачил у него в мастерской года два, пока скопил денег и купил трак. Ты видела их — громадные, красные, на дорогах. Попробуй поездить на таких махинах!-К концу дня у тебя ни спи­ ны, ни рук нет, а едешь и днем и ночью: быстрее обернешься — больше заработаеш ь! Я возил руду из карьеров. Это^ и опасно при здешних скоростях: не совладаеш ь с такой тяжестью на р а зв о р о т е—никто не соберет. Ну, это все позади, Л ёлька. Теперь у меня свой бизнес, и я ни от кого не завишу. Это главное! «Свой бизнес», как она поняла,— флеты на побережье, большие и маленькие, вроде тех, что они сняли на неделю с ЛиДой и Гарриком. Можно ли жить на это или есть что-хо еще,— она не разбиралась. И можно ли жить этим? — Д а ладно, хватит моих дел, расскажи лучше про себя. К ак вы осваивали целину? И она р ассказы вала. Хотя очень трудно оказалось передать, если человек никогда этого не видел. ...Свинцовое по осени небо над Кулундой. Белые пятна солончаков по степи, окаймленные низенькой красноватой травкой. И беленые, как на Украине, глинобитные села под шапками из камыша. Тогда еще было так в К азанке, куда их привезлі^ эшелоном. Она ездила туда сно­ ва, когда выходила из печати ее книжка стихов, и нужно было что-то проверить в себе. И она не у зн ала села под блестящими цинковыми кровлями и нового кирпичного клуба, взамен того глиняного длинного сарая, где она смотрела свои первые на родной земле кинофильмы. Крыши у клуба не было, голые стропила торчали в небо, ■перекрещивая молодую луну, а с потолка, засыпанного половой, труха сыпалась н а го­ ловы зрителей. Когда они приходили домой с Сережкой, приходилось капитально вытрушивать шаль и шапку. Но главное осталось неизмен­ ным — та старая березовая роща за МТС и хлеба, золотые и неохватные до горизонта. И хотя ей было безумно трудно тогда и больно — н ары ва­ л а разби тая на комбайне рука и холодно под свинцовым небом,, ощуще­ ние беспредельности своего хлеба и этих берез вошло в нее там , на це­ лине, и осталось на всю дальнейшую жизнь, как точка опоры. И как объяснить это Андрею, когда у него своего — этот зеленый клочок т р а ­ вы под домом и еще пусть десять таких клочков по побережью... — Я всегда говорил здесь всем нашим: я уважаю Л ельку Савчук. Там она носилась со звездой на груди и писала стихи о Родине, и она поехала. Тут ходят, некоторые — в Харбине кричали громче всех, а ока­ зались здесь! Д а я терпеть их не могу! И твоих из ХПИ, в частности. Я больше дружу с пленными, теми, что побоялись. Тут еще полно всяких, как вы называете, власовцев и бендеровцев. С этими я тебе не сове­ тую видеться — могут и оскорбить и сказать что попало... Ладно, я тебя заговорил, у тебя уже гл а за не смотрят! Она сидела против него, за низким столо.м из пласстика и смотрела на него и думала: сам он, в сущности, простой русский мужик со сво