Сибирские огни, 1985, № 2

«Солдат возвращался в организм при­ роды как ее естественная часть...» (с. 115). ■Астафьев давно думает о военном рома­ не, который, говорит В. Курбатов, поможет ему «вытолкнуть тяготящую пробку из сердца, которая не дает вздохнуть полной и освобожденной грудью» (с. 83). Странная метафора!, Другое дело, если говорить о тяжести на сердце, тогда все становится на .свои места. И последнее замечание. Астафьев, по мнению В. Курбатова, никогда не забывает гоголевского утверждения, что «искусство есть водворение, в душу стройности и порядка, а не смущения и расстройства».. Возможно, Виктор Петрович и помнит это утверждение высоко 'ценимого им Гоголя, ■однако вряд ли с ним согласен. Ведь кии-' ги Астафьева просто созданы для того, чтобы тревожить, смущать,' будоражить нашу совесть. Как и вообще — всякое вы­ сокое .искусство. Вспомним Васю-поляка из «Далекой и близкой сказки» В. А стаф е- ва. Если его скрипка и принесла какое-то временное успокоение мальчишке, то ведь, слушая ее, бабы плачут, а мужики напива­ ются и буйствуют. Подводя итоги разговора о книге Вален­ тина Курбатова «Миг и вечность», можно сказать, что при некоторых просчетах и спорности отдельных ее положений она имеет бесспорную ценность для читателя, потому что, будучи талантливо написанной, не только знакомит с биографией писате­ ля, но и вводит в круг идей и проблем •астафьевских произведений, в которых не так-то просто разобраться: ведь жизиь м ож на, а герой Валентина Курбатова всегда идет от жизни. В. ТИХОМИРОВ Анна Неркаги. Северньае повести. М., «Современник», 1984. В новую книг-у'Анны Неркаги включены два произведения: «Илир» и «Анико из рода Ного». Они составляют единый цикл, посвященный жизни ненецкого народа от первых лет революции до нашего времени. В повести «Илир» запечатлено становле­ ние Советской власти на Севере, начало «великого кочевья» ненцев к новой, неве­ домой жизни. «По тундре, подобно поземке перед пургой, от стойбища к стойбищу, от чума к чуму, ползли слухи о какой-то но- ВОЙ жизни... Слухи были н-едобры, пугали...» Тревогу и страх вселяют эти слухи в души хозяев стойбища в предгорьях По­ лярного Урала-Мерче и его сына Майме, владельцев несметного стада оленей. Но если старый Мерче, не приемля грядущих перемен, мудро понимает их неотврати­ мость, то сын, полный слепой злобы, пыта­ ется отстоять свою власть над тундрой, свое богатство. Три тысячи отборных оленей, половину стада перегоняет он а Капкан Злых Духов — потаенное место в ураль­ ских ущельях, чтобы не попало это богатст­ ве в руки «красных волков», «нищих пастухов». • Но новое властно вторгается в тундро­ вые стойбища. Его нельзя удержать, как невозможіно остановить весеннее половодье. Провозвестником радостных перемен явля­ ются красные нарты. Их уже видели в со­ седних становьях... Они «голодным дают ’ мяса, для этого отнимают оленей, у кого их много». И в стойбище богача Мерче прибыли Красные нарты — его бывшие пастухи братья Сэротэтто и Худи Падро, а с ними русские товарищи, большевик Егоров со своим молодым другом. Полный бешеной волчьей ненависти «владыка тунд­ ры» Майме ударом ножа оборвал жизнь старшего Сэфтэтто, двадцать лет батра­ чившего у богатых оленщиков. Нельзя без волнения читать речь русско­ го большевика Егорова над могилой свое­ го ненецкого брата. «Спи спокойно, первый коммунист тундры. Ты не подавал заявле­ ния в партию, но всей своей жизнью и самой смертью ты доказал, чТо достоин звания большевика». Майме, вину которого взял на себя его отец, удается на время уйти от возмездия Красных нарт. Он откочевал со своим , чу­ мом, чтобы, подобно пауку, укрыться до поры до времени в темном убежище среди скал. С собою увез он на «поганых нар­ дах» мальчика-сироту Илира, который со­ общил приезжим тайну Капкана Злых . Духов. Горестная история жизни восьмилетнего сироты, его тяжкая судьба, воплотившая трагическую участь бедняков-оленеводов Ямала, составляет сюжетную основу по­ вести. Мстительный, жестокий Майме пыта­ ется лиш'ить Илира человеческого обличья, превратить в сторожевого пса, он истязает мальчика, сажает на цепь, нещадно изби­ вает арканом... Но Майме все больше пре­ вращался в кровожадного зверя, а Илир оставался Человеком! Мальчика поддерживает вера в справед­ ливость и добро. В его сердце звучит на­ родное преданье о Голубых Великанах, которые уничтожат жестокость и утвердят ^ любовь. Илир совершает акт возмездия — за свои муки, за украденное детство, за всех обездоленных. Разъяренное стадо по­ гнал он на своего мучителя. «Живая стена разгоряченных тел, копыт, рогов смяла его. Олени неслись лавиной, сметая все живое...» «Илир»— произведение сложное, много­ стилевое. Суровая реалистическая правда, ' конкретные, хорошо знакомые Анне Нер­ каги реалии жизни и быта ненецкого^ чума, верований и обычаев его хозяев — все это сочетается с романтической символикой, корни которой. — в фольклоре. Мать — прародительница Яминя, хранительница очага Мяд-пухуча, Харбцо — злой дух, ли­ шающий людей рассудка. Голубые Велика­ ны, воплощающие идеал лобра,—- вое эти образы почерпнуты из йародного творчест­ ва. Да и само имя мальчика «Илир» озна­ чает «Жизнь». В конечном итоге идея по­ вести — торжество Добра над Злом представляет собой глубинный смысл фи­ лософии, заложенной в ненецком народно­ поэтическом творчестве. Првесть «Анико из рода Ного» переносит читателя в наше время. Неркаги занимают здесь, нравственные вопросы — о долге че­ ловека перед родным краем, перед своим народом. ...Ушло в прошлое то время, когда не­ нецкий род Ного был многочисяёняым, жил в дружбе с соседями, щедро приносил