Сибирские огни, 1985, № 2

вестях», и большинство произведений в «Гранях веков». Валерий Васильевич Дементьев родился в 1925 году на берегу Кубенского озера, в Заволочье, — так именовали когда-то рус­ ский Север. За 10-й класс он сдавал экстер­ ном — уже бушевала Великая Отечествен­ ная. Московское военно - инженерное учи­ лище сделало его офицером-сапером, и в 1944 г. он, командир взвода инженерной 'разведки, участвовал в штурме Выборга, потом в роставе войск 1-го Украинского фронта прошел с боями Польшу и Герма­ нию; в чешском городке Градец Кралове встретил День Победы. , В строках «Северных фресок», «Лириче­ ских повестей» и «Граней веков» есть дета­ ли, раскрывающие скупо изложенные фак­ ты биографии автора. И хотя эти факты впечатляют сами по себе, и в них отрази­ лось военное лихолетье, наложившее свою особую печать не только на каждого, кто прошел через него, но и на весь народ, — штрихи, воссоздающие личность лирическо­ го героя, облекают несколько обобщенный образ «типичного представителя молодого поколения начала 40-х годов» в живую плоть. «В декабре сорок второго года сразу же после уроков мы с моим другом Толей Ульяновым, погибшим через несколько ме­ сяцев в атаке, пошли 'на призывной пункт — повестки из военкомата лежали в наших потрепанных школьных портфелях...» Долж ­ но быть, каждый из призывников сороковых годов назовет своего друга илй друзей, сло­ живших головы в первых же боях с фашиз­ мом, и не казалось удивительным или странным сочетание школьного портфеля с повесткой из военкомата. Но были в биогра­ фии автора и совпадения особые: «...в раз­ гар военных действий, летом сорок четвер­ того года, мне впервые довелось выползти на «нейтралку» на Карельском перешейке, где в декабре сорок второго пропал без вести мой отец». Не только военная биография лирическо­ го героя (он же автор) возникает перед чи­ тателем. Первый, том дает редкую возмож­ ность сделать выводы об эстетической про­ грамме критика; более того — позволяет наблюдать, как формируется его личность, как выкристаллизовываются его воззрения на литературу и рскусство. Однако, раз­ мышляя о том, что придает своеобразие литературной деятельности именно В. Д е­ ментьева, мы неизбежно задумаемся и О том, что скрывается за понятием литера­ турной самобытности вообще, и о множе­ ственности путей, открывающихся перед каждым художником, и о причинах, обус­ ловливающих выбор одной из дорог. В самых разных по жанру произведениях В. Дементьева можно встретить слова кра­ сота, поэзия, жизнь. Эти слова ни в одном слЬваре не относятся к одному ряду, одно­ му гнезду, они никогда не бьми синонима­ ми. У В. Дементьева это не только близкие слова, но и слова одного синонимического ряда. В миниатюре «Чудесный город» дре- надцатилетний мальчик (рассказ ведется Ьот его лица) остался в городе без друзей — на лето все разъехались. Случайно, продираясь сквозь заросли лопухов и лебеды, которыми поросли обрывы Золотухи, мальчишка, — рядом с городским мостом! — раздвинув листья татарника, увидел чудо: «Передо мной возвышался город! Террасами, беско­ нечными переходами, башенками и баигня- ми он уходил ввысь. Заканчивался он острым шпилем, который гордо парил над зарослями бурьяна... Город был безлюден. Но безлюдье и молчаливость придавали ему вид таинственный и нездешний...» Но назавтра чудесный город исчез. При­ чина его исчезновения не была для мальчи­ ка тайной — так же, как причина его воз­ никновения. «С Каменного моста по желобу дворники ссыпали на берега Золотухи пыль. В куче слежавшейся пыли мелкий дождик выбил стенки, террасы, призматические столбыі. Однако ночная гроза, которую я смутно слышал сквозь сон, размыла высо­ кую пирамиду до основания». И все-такй мальчик чувствует себя сча­ стливым: «Городские чащобы — мы ли не знали их — одарили меня чудесной тайной». Удивительно это мальчишеское бесстра­ шие перед более чем прозаическим проис­ хождением чудесного города — из мусора, сметаемого дворниками. Но разве в глазах ребенка это «отменяет» тайну? Наоборот — еще удивительнее, еще волшебнее то, что такое чуіо возникло из сора. Поистине — Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда. Как ж елтый одуванчик у забора. Как лопухи и лебеда. Разве эти строки Анны Ахматовой не о том же чуде поэзии, которая возникает из ничего?.. Вернее, нз всм-о, что есть в жиз­ ни — из прекрасного и безобразного, преоб­ ражая это безобразное в красоту. Категорию красоты В. Дементьев рас­ сматривает с самых разных точек зрения. Вот миниатюра «Деревянная песня любви». Услышав в.весеннем лесу странный, но явно музыкальный звук, отнюдь не диссониро- ' вавший с треньканьем повеселевших сини­ чек, лирический герой решил ві^яснить источник звука. На обломанном' сучке ог­ ромной сосны сидел маленький дятел. «Пта­ ха как будто прислушивалась к нарастаю­ щему гомону птиц. И вдруг выдала такую звонкую, такую частую дробь, что эта дробь далеко-далеко разнеслась по лесной округе. Нет, птица не пела; у нее не было голоса, и она понимала это, она была безмолвной. Певучий; насквозь пропитанный живицей сучок резонировал в лесу, словно старинная скрипка. И Дробь была столь стремительг ной, что сливалась в .одну протяжную трель, а может быть, и в один протяжный скрип, который мы усЛышали в отдалении. Птаха радовалась весне, она пела! Как же должна быть изобретательна и щедра природа, если даж е безголосой пти­ це, вечному труженику леса, она подарила свою песню — деревянную песню любви!». Миниатюра пронизана верой в мудрость природы, которой тоже нужна красота! Так писатель, вглядываясь в самый пест­ рый жизненный материал, очень последо­ вательно размышляет о красоте, которая не украшательство, не посторонний придаток, а насущная необходимость в любых услови­ ях -— будь то пробуждающийся весной лес, деревенские мальчишки — «ваятели», чей «мрамор» — только что вырванная из гря­ ды репа, или пожилые женщины, которых делает моложе и красивее песня.