Сибирские огни, 1985, № 2

.союзные дела. Девушки или жены, выраж ая солидарность, слонялись здесь же — на траве и в жидкой тени эвкалиптов. Одна, в длинном платье, но с голыми плечамц, в очках от сОлнца сидела на раскладном стуле прямо на обочине и читала газету, словно у с^бя в садике. М уж ­ чины спорили между собой и с теми, кто хотел проехать и кого они не пропускали. Боком к шоссе встала синяя полицейская машина, и двое полисме­ нов в голубых рубашечках — за рулем и рядом — наблюдали, опершись головами на руки, со скучающим видом: никто никого не убивал, а внутренние профсоюзные страсти их не касаются! При виде Сашкиной красной машины один вышел из сонного состояния, подошел к ним и вежливо объяснил, ч,то здесь дорога перекрыта, следует свернуть на эту проселочную, и сообщил, сколько километров им предстоит сделать в объезд. Сашка разворачивался со злостью. Во-первых, проезд по проселку сулил запыленность его красной красавице. Во-вторых, как служащий государственной компании, он не одобрял этих забастовщиков — льго­ ты, которые они выбьют в своей области, могут ударить по другим, по нему, в частности. В кузовах траков гнили помидоры, недовезенные от фермы до м а­ газина, протухали цыплята вездесущей фирмы «Кентукки-Чикенс». Владельцы траков требовали снижения налогов за пользование дорогами. — ...Что-то им пообещали, и сегодня они разъехались,— сказала В ера.— Может быть, попросить этого парня, чтобы он пропустил меня? Она выглянула в открытое окно и обратила снизу вверх к человеку за рулем свои совсем прежние, серые обаятельные глаза (те самые, что любил некогда без ума и теперь любит, кажется, Ленька-изыскатель в невообразимо далеком городе Бийске). Она что-то ск азал а по-англий­ ски, парень улыбнулся и махнул рукой. Вера включила скорость, ныр­ нула направо, прямо под носом красного чудовища, и устремилась на зеленый свет по соседней полосе. И вот восемь красивых женщин сидят в зале китайского ресторана сиднейского клуба «Мандарин», не в том общем зале, где на белых скатертях торчат красные конусы еще не тронутых салфеток и пусто­ вато в будний день, а в отдельной беседке, резной, из красного лака , с драконами — копии тех, подлинных, что видела она в юности на двор­ цовом холме в Гирине. И восемь красивых женщин были тогда студент­ ками одного института — Харбинского политехнического. В черных ту­ журках с зелеными кантами, в прическах пятидесятых годов, с золоты ­ ми звездочками Союза советской молодежи на лацканах . Вот как это быЛо! И такими красивыми они не были тогда, просто молодыми. А те­ перь она смотрела на' них поочередно, сидящих за круглым столом, традиционным для китайских харчевен, словно окунудась в прошедшее. Вера, строгая подружка, так ая правильная везде и во всем, что д аж е любовь смогла затоптать в себе и уехать, потому что сочла эту любовь неправильной. Элегантный английский костюм. Лицо — ровное под косметикой. Только ниточка-морщинка у рта — старение или горечь? ЮлЬка — балерина, Юлька, что летала лебеденком в пачке по ин­ ститутской сцене. М аленькая модная женщина, вся в чем-то сборчатом, на завязочках, от «Дэвид-Джонса». Снимающий возраст за гар — после пляж а, бассейна, тенниса. И Анечка з д е с ь ж е н а Сашки. Они не были близки прежде. Это Сашка был другом, верным и настоящим, а потом предавшим своим отъездом в Австралию. Теперь он не Сашка — Алекс. Но для нее — Сашка, мальчик с одной улицы. Железнодорожной... (Анечка — трога­ тельная хрупкость и нежность, неизменная, словно не прошло четверти века с последнего студенческого бала. Обманчивая моложавость Женщи-