Сибирские огни, 1985, № 1

нр мѵти стушевавшись, пробасил Керчен- глупее тебя. ^ знам, насколь умнее, а насколь Странными выглядели отношения промывальшика и ездового. Кер- '^рпьного е^зд™вого худого, тщедушного и в чем-то медли- ьгпнпнѵ так вот бппсит его распоследними словами, но стоило - сяапсем нехапясп ^ глаза: «Злая твоя, Матывейя, языка. Ай- яи, саапсем нехарасо злисся», или сказать еще что-то не менее ѵкориз- ' “ '■увеь-вием.-как »ром“ в а Гш ” к, этот чародеи старательского лотка, чья филигранная работа венчает теіин не дозволя^^^ ” умолкал. Кикто, в том числе и Пе- 7/*^ разговаривать с диковатым, неожиданным ” я пТзѵмеется и ^^^растом он был старше всех, кроме Коно- *^я’ 7пѵпЛе чтобы и ®™Р^^ет имел непререкаемый. Когда он появлялся на шурфе, чтобы взять на промывку пробы, шурфовщики следили за Р У - в - Ф - У В " " ^ о™которых „ож™ Перегоняя песоГГѵгл?”/ " ®упругую струю лоток, тряс им, тряс, ' Р о ^ угла в угол, потом говорил, будто вынося не подле- * а Х ё коё;ёГё“ “ " '’ "™ "“ Р* «Порожняк Ѵонёте, Иваны. Ройёвсь Л мяпрй ,^!! развяжется», и копали, рылись, не подвер­ гая ни малейшему сомнению Матвеево заключение. Керченский с Рязановым спали в дальнем от печи углу. Там всегда было холодно, стены покрыты инеем и льдом. Матвей брякнул стеклом, зажег фонарь на столе из ящичных’ доще­ чек. Потянулся к висящим на стене ватным брюкам. Бок печи порыжел. Потянуло теплом, горячей окалиной. Конон поднялся с чурбачка, вынул изо рта трубку: Бода мало саапсем. Леда моя иди. Семку и Степку прихвати,— посоветовал Матвей.— Им поло­ жена пробежка по утрам. Нисе, нисе, Матывейя. Лезы, Степаана, маленько.— И опять смачно, так что щеки ввалились, потянул из трубки. На '^гивая в сидячем положении ватники, Матвей сказал: Сосунков жалеешь? Ну, Семка, тебе в письменном виде ука­ зывать? ' , Семка ворчал, неохотно выбирался из спальника. И вдруг Николашка вскинулся: — Мы с Назаркой...' Мы надолбим. Бери мешки, Назйрка. Назарка таращит заспанные глаза, свешиваясь с нар, ищет вален­ ки. ^Полго наматывает портянки, шумно, несколько' раз притопывает каждой ногой. Матвей, подбоченясь, с усмешкой рассматривает то Николашку, то Пазарку. Назарке бросает: — Осторожно, Назарий,'не надорвись, миляга. — Поменьше к человеку вязни,— сердится Пригода.— Им услу­ жить напоследок вздумали, так он еще паясничает... Ты клоуном, слу­ чайно, не работал, Селиваныч? Повадки сходные — людей смешить. Матвей оскалился ^сищно, словно раздумывая — куснуть противни­ ка посильнее, или хватит этого грозного оскала,— повел носом: — Мне твои услуги... Я лучше снегом буду мыться.- И снова дядька Матвей, похоже,' напрашивался на ссору, Степуш­ ке даже неловко за него. И мастеру неловко за промывальщика. Скользнув по Николашке холодным задумч-иво-настороженным взгля- дом,'Петелин спросил Конона: | — Как считаешь, Конон, надолго пурга? Конон размял ссохшиеся за ночь кожаные рукавицы, похлопал одна о другую: — Исе деня-два... Мозыт, больсе маленько. Нехорошие взгляды скрестились на старом охотнике, словно вся эта заваруха с погодой была устроена по его злой прихоти. Степушка