Сибирские огни, 1985, № 1

что не всякому под силу... На том же сплаве.,А если это насчет силы он или ловкости какойѵ еще посмотреть нужно. Зачем уж так? Ни Петелин, ни Матвей с Рязановым Семку не поддержали. Рязанов тихо смеялся, промывальщик укоризненно качал головой, а Петелин, убрав со стола свои бумаги, переставив поближе к окну фо­ нарь, сказал с укором: — Смотри ты, спец нашелся! А ка к с тобой возились, уже забыл? Катнувщись на нарах и вскочив на колени, Семка еще что-то орал, требовал, грозился подобно этим вот хлюстам бухнуть Петелину на стол заявление или в ездовые пойти, когда КоНону тут с ними ва­ ландаться надоест. Но сердиться он подолгу не умел, а возглавить спарок и покомандовать хотя бы ^аким , как Степушка, сильно хотелось.' Буровя впереди, снег, Семка размахивал руками: — Ты не думай, я последним плестись не буду, сдохну скорее. Мы поглядим еще, правда? Близкие сопки в две шеренги, снег и деревья — вот и все, что было вокруг Степушки. Серое, убогое, безжизненное. А где-то там, внутри, под его ногами... — Оно прям тут и лежит? — Кто? Степушка смутился: — Ну это... самородки. — А где же больше? — самодовольно хмыкнул Семка, словно сам эти самородки когда-то и закапывал.— Это подарок судьбы, можно сказать. Третий год с Петелиным шныряю, а похожего распадочка и не нюхивал. Не оборачиваясь, будучи уверенным, что Степушка на лету ловит каждое слово, в затылок готов дышать, Семка спросил: — Ты, кукла мамина, вообще-то видел настоящее золото? През­ ренный, а металл. Топчешься по нему и хоть бы хны: ни холодно, ни жарко. Шурфовщики расходились по линии с ломиками и лопатами на плечах. Пылал костер на обрыве речушки под скалами. Звякала сталь. Завеса лениво уползающей ночи была еще плотной, все в ней оставалось пока загадочно-чужим и холодным. Как и то, что лежало где-то глу­ боко под ногами, и о чем Семка говорил только что с таким пренеб­ режением.’ — На первой линии оказалос'ь пусто, ни крупинки,— с достоин­ ством рассказывал Семка.— Целый месяц мы просидели на ней, колошматили; колошматили, а пусто. Потом вторую заложили. Вон там, видишь?— Семка куда-то показывал рукой, но все было под снегом, и все оставалось одинаково нетронутым и первозданным; лишь чуть в стороне, куда они и направлялись, на месте будущих шурфов, начинаемых пожогом, дымились костры, на белом снегу лежали ров­ ные рядки черных бугорков-проб.— А знаешь, кто первый унюхал? Ни в жисть не догадаешься. Назарка! Назарка и .Николашка. Матвей лотком черпанул, туда-сюда, ого, говорит, что-то будет, рабя.та -копа- чи!.. И точно,аесть!'Мы день не работали, Петелин выходной объявил. Так-то мы без выходных, ты это учти, салага, нам они здесь ни к чему — выходные-разъездные, не на курорте, а то — праздник! Ради этого и вкалываем, чтоб найти. До пузырей нарезались. Сейчас третью ли­ нию заложили, эта и вовсе, дядька Матвей говорит, покажет себя. Но глубина, елки,— ямы бездонные! Качаешь, качаешь, а коренных . все нет, сплошные наносы. Мохнатые ^ени метались по синему искрящемуся снегу. Воздух казался каким-то неііривычно жидким, колюче-сухим, дышать им при­ ходилось осторожно, чтобы не обжечь легкие, не полной грудью. Го­ ворить было трудно, и Степушка больше слушал, чем говорил.