Сибирские огни, 1985, № 1

но тепло гудящего кубажора расползалось по нарам, укутывало мяг­ кой и приятной іііубой. Рассказывать о себе и своих приключениЯ.< было лень, все в Степушке ослабло, накатывалось вязкое и неодоли­ мое забытье. Но сон получился тревожный — не сон, а сплошная кутерьма. Вск> ночь было душно, и было такое ощущение, что все, что он делает, ог*' отчетливо сознает, но делает против своей воли. То вдруг начинал пилить .бензопилой какие-то бетонные столбы. И несмотря на смеЛ кругом, несмотря на очевидную нелепость занятие это не бросал. Тс) снова таскал неимоверно тяжелые чемоданищи на вокзале и, хотЛ платили ему не деньгами, а какими-то прямоугольными картонками,, отказать никому не мог. Цотом гора этого ненужного картона вдруг' превратилась в толстые куски копченого сала. И они были всюду,, становясь невыносимо холодными. Появились чьи-то огромные руки с кривыми вздувшимися пальца-- ми. Шарятся ледяными пальцами на груди. Кто же это? Кто? Что им нужно? Темнота, мрак, не узнать. Но это и не руки вовсе, а острые звериные когти. Вонзаю.тся,. рвут кожу. Стонет Степушка,'переворачивается на другой бок и кошмары наі какое-то время пропадают. Но жарко-то, жарко! Не продохнуть! ^ «Держися, Степка-а!— Дядька Литухин скачет по бревнам; сапоги! на нем огромные, с отворотами, брезентовая куртка нараспашку, в* руках багор. — Держись, хрен морковный, ‘ пока не замылило! Дер-- жися, мякина-крест!» Шлеп, шлеп, шлеп — вокруг. Трутся ободранными боками, пере-- стукиваются бревна. Воды нет, сплошное корье поверху. Грудь трещит' под напором речной тяжести. «Держу.., Де...»— вязнет крик отчаяния, крик ответный в горле,, перехвачен дых, розовым туманом покрываются дали. Вода, небо,, подрезанная обрывом кромка тайги, домишки на взгорье — все на­ ливается соком всеохватного пламена, предзакатным жаром. Лишь бы рукѴ задрать. Локоть бы. Так уж кного просит он у ' реки? Что... Ну как же, отпустила! Качнулось что-то, потекла в него тоненькая, но тугая, в.сеоживля-- ющая струйка. И небо над головой синее-пресинее. Так бы и взлетел,, так бы и вцепился, чтобы не расставаться. Но далеко желанная и приветливая синь. Ох как далеко. Безру- • кая она, на помощь не придет. Нужно самому постараться. Локоток уж на бревешке. Пока левый, но будет и правый, лишь бы бревешко подержалось, лишь бы покрепче зажало его там, в комле. Откачнулась тяжесть, лишь чуть-чуть откачнулась, дядька Литу- ■ хин и на багор как следует навалиться не успел. Какая же это радость оказаться на шаг ближе к небесной синеве! ' Всего лишь на один шаг! «Ходи да оглядывайся, раззява,— ворчит Литухин, смахивая' тревожный пот с лица.— Река шуток ,не понимает, мякина-крест у ' нее хапало большое...» . ’ Ног почему-то не слышно. Все вроде на месте, а ног нет. Будто ' самого себя он успел выдернуть, а ноги навсегда остались под брёв­ нами, уплыли. «А где мои ноги?— спрашивает Степушка бригадира.— Ноги-то > где, дядька Литухин?»