Сибирские огни, 1985, № 1

был у'него в кармане. Слушая буйные всплески'сердца, кинулся бежать, петляя меж деревянных диванов. . Старуха сидела там же, - где он ее посадил, клевала носом. Не по­ нимая, чего требуют от нее, но сообразив, что речь идет о ее поезде, она моргала сонными глазами и лепетала виновато; — Совсем плохо ноне с билетами.. Нас уже трое таких собралося, дак те все узнают, все узнают ходят, а я уж сижу с чемоданами всеми. — Я спрашиваю, тебе новый брать или компостировать?— перебил ее Степушка.— Если новый, то деньги гони, пока там не передумали. И моргайся быстрее, а то доморгаешься. — Што ли купишь в сам деле? — На все сто, бабка!— ее растерянность и недоумение потешали Степ-ушку,. и он казался себе настоящим волшебником. Морщинистое лицо старухи расправилось, подобрело: — А сколь денег-то? Сколько стоит билет, Степушка тоже не знал: — Давай скорей! А то они не станут ждать. — Не станут,— засуетилась старушонка.— В енто,м деле купорос­ ном нихто никово 'не лсдет. Уж беги-ка. Беги, сынок... Сколь тут у меня? И не знаю сколь,— прошамкала она, разворачивая незаметно извлечен­ ную откуда-то чистую тряпицу. Руки ее иссохшие, махонькие дрожали. Стыдясь своего недоверия к Степушке и осуждая себя за это невольное старушечье недорерие, она не глядела на него. ' — Так и не развернув тряпичку, сунула ее. — Беги со вселяй, а сдачу принесешь, мне на обратную дорогу ище выкраивать, а то мало ли, как там у них.— Подняла на него увлажнив­ шиеся, полные страха глаза.— Не забудь уж, сдачу мне обязательно, Степа, у меня боле нету ничево, все мои накопления тута. — Не переживай,— в нетерпении переступая с ноги на ногу, успо­ коил ее Степушка,— не какой-нибудь, принесу твою великую сдачу до копейки. Подернутые туманом страха, бесцветные старухины глаза были- столь близко, что Степушке показалось, будто он видит, как в них за­ рождаются слезинки. И не зная, чтобы еще такое успокоительное и убеждающее сказать бабке, он вдруг рассмеялся: — Сдачу, говорит, принеси! Дак если билет принесу, то сдачу... Сдачу, говорит, принеси — умора с тобой, бабуля! — Омманещь, а куды я такая подеваюся? Ложись вот на , лавку энту и помирай. Степушка больше не слушал ее, он уже перепрыгивал через чьи-то ноги, чемоданы и мешки, наставленные в проходах. Ювеналий Юрьевич дожидался его. .Сунув картонный прямоуголь­ ник, густо крякнул и пбшел. — А сколько с бабки-то, Ювеналий Юрьевич?— спросил Степушка, потрясая бабкиным сверточком с деньгами.— Бабка мне вею кассу до­ верила, отсчитывай. — Осенний подарочек ей, скажешь,— не оборачиваясь, обронил Ювеналий Юрьевич. Озадаченно хмыкнув, Степушка повертел билет. Он стоил не дорого, но дело было не в цене. Ювеналий Юрьевич совершил Поступок, на ко­ торый, по Степушкиным понятиям и наблюдениям, вовсе не был спосо­ бен. И чего во всем эЛм просматривалось больше — душевной ли щед­ рости и простой человеческой доброты Ювеналия Юрьевича, или неожиданного порыва пойти в чем-то наперекор привычному в себе и отлаженному с годами,— он бы не смог с уверенностью сказать. И Степушка снова посмотрел на картонный прямоугольник, словнЪ сомневаясь, что он действителен и что старушка через полтора часа уедет. Бабке он сказал небрежно: — Таких, как ты, теперь здесь бесплатно отправляют... Зря только переживала. '