Сибирские огни, 1985, № 1

— Берут? — сбегая по ступеням, смеялся Тереха,— Да они отби­ рают, а не берут. На таких старых ишаках, знаешь, сколь воды еще мож­ но перевозить? — Да как же вы живете так? — спросил Степушка, начиная искрен­ не жалеть Спиридошу. — А так вот и живем. Так и живем,— вовсе уж в другой тональ­ ности говорил Спиридоша, снова став жалким и немощным стариком. Но прежний дух бодрости в нем еще был жив, искрился в глазах. И голос его снова перестал дребезжать и зазвучал особенно проникно­ венно. Казалось, старик готовится сказать самое дорогое ему, выно­ шенное и выстраданное, но меж ним и Степушкой вклинился молодой щеголь. Он был в джинсах, кожаной куртке, мягких полусапожках из желтой кожи. — Загулял опять, что ли,— третью ночь не являешься,— спросил старика парень. — Да нет, да нет, Мирон. Ты что? — виновато заторопился Спи­ ридоша.— Началось было... Но уже отпустило, уже не загуляю теперь. — Да погуляй! Уж гуляй, пока гуляется,— усмехался молодой ще­ голь, разворачивая газетный сверток, в котором оказался какой-то замысловатый сигнал для легковой машины.— Я тоже вот гульнул. На тридцатку сразу. Не выручишь? — Тридцать рублей! Да ты что? Ты что это, Мирон? За простую пипикалку-то? Не-не, нет у меня столь. Откуда же? і Парень нахмурился, подернул плечом: — Ну ладно. А все же тебе домой надо. Поедешь домой? — А зачем? Я и так... Вот, пятерка... Ах, где же это? — старик ша- рился по карманам и ничего не находил.— Пятнадцать, помню... — А говоришь, отпустило,— сыто гудел парень.— Не-ет, придется забирать. Вот переговорю с вашим бригадиром, как он скажет, так и сделаю. Мягко, вприпрыжку сбежав по лестнице, парень исчез. Старик за­ суетился. Накатившаяся очередная волна пассажиров растащила их по лестнице. Степушка попытался пробиться к Спиридоше и лицом к ли­ цу столкнулся с Ювеналием Юрьевичем. — Ну и как старуха? Сколь отвалила, сразу на всю дорогу? — ух­ мылялся Ювеналий Юрьевич. — А я не за деньги ей, я не взял,— подавляя желание нагрубить носильщику, сказал Степушка. — Разонравилось брать? Не нуждающийся пролетарий? — Не могу,— просто и грустно сказал Степушка, словно повинив­ шись в чем-то через силу.— Это и на работу не похоже... Обираловка- нахаловка и все. Он думал, что Ювеналий Юрьевич рассердится и уйдет, но, протяж­ но вздохнув, носильщик властно приказал: — Топай следом, белоручка. Жизнь ему уроки преподносит, а он как слепой... Топай, если жрать хочешь. И, ощущая мучительный стыд,' презрение к самому себеб Степушка покорно поплелся за ним. Мир был сильнее его. И был он весь в этом чужом и огромном го­ роде совсем непонятный, мельтешащий перед глазами тысячами не­ знакомых и равнодушных лиц. Обстоятельства вынуждали подчиниться ему на время, скопить силы и так рвануть, чтобы никогда уж больше и не вспоминать, не то что появляться в нем. И снова Степушка таскал узлы, кошелки, тюки, катал теЛежку. В промежутках между поездами, когда перрон пустел, а в самом вокза­ ле устанавливалась относительная тишина, он сидел в каморке и слушал неумолчную болтовню Терехи.