Сибирские огни, 1985, № 1

Елена очнулась, попыталась улыбнуться, ответила: — Мы не торгуем цветами. Но вы заходите и рвите все, какие только на вас поглядят. — Я, конечно, не двинулась с места,— рассказывала Тамара матери, — и тогда она сама стала рвать эти цветы, ни одного в палисаднике не осталось. А потом следом за мной прибежала к Сысоевой. Вам надо увидеться, поговорить, познакомиться, говорит, а сама плачет. А как ра­ да была, когда я отказалась. Знаешь, мама, ты сделала ошибку. Не надо было мне о нем ничего знать. — Надо знать,— ответила Ольга Сергеевна,— такое можно долго скрывать, но не^всю жизнь. Конечно, с этим тебе трудней будет жить. И Елене трудней. Но дальше скрывать было нельзя. Не знаю почему, но нельзя. А через год в такой же летний день приехал Томкин отец. Тамара катила перед собой коляску, в которой спал сын Женька, и вдруг услы­ шала сзади голос: «Здравствуй, Тамара». Матвей взял из коляски младенца, обвил его своими темными ра­ бочими руками и прижал к себе. Женьке было два месяца, он еще не доконал ближних бессонными ночами, пеленки ему в это время еще кипятили и гладили. Он лежал в их белой кипени, розовый и невинный, и не знал, что смотрит на него, с любовью, не пряча волнения, его род­ ной дед. Подрастем и приедем,— говорила Тамара,— у меня планы, меч- ты не просто рисовать, а возрождать в своих картинах время. Приеду в Сибирь и нарисую мамины зеленые дороги. У меня же все детство прошло под эту песню: «Ах, мои зеленые дороги! Знала бы ты, Томочка, какие там зеленые дороги...» Через час она спросила: — Так что это все было? Ошибка молодости? Почему ошибка,— ответил Матвей,— просто молодость. ф-