Сибирские огни, 1985, № 1

дела себя в трюмо, возвышающемся до потолка, и окаменела. Не рада ей Люся, не любит ее да и никогда не любила. Сейчас колонку в ванной затоплю, .но сначала покормлю,-- сказала Люся,— видищь, как я теперь живу? Похоже, Сысоева была права. Люся взяла от жизни все, что можнс было взять. Ванна наполнилась горячей водой, а сама ванная комната по размерам сгодилась бы в войну для жилья целой семье. Когда сел за стол, Люся сказала: — Я тебе сейчас объясню, почему ты недовольна. Потому что на. представляла себе, как я буду лежать в обмороке, увидев тебя. Обморок Оля не представляла, но потрясение Люся все-таки долж. на была испытать. — А тебе все равно,— сказала Оля,— если б я знала, что ты так меня встретишь, в жизни бы не приехала. Люся махнула рукой: дескать, я с ней ка к с умной, со взрослой, а она же Олька, какой была глупой в войну, такой и осталась. — Я плохо тебя встретила? Сидишь чистая, ешь картошку жаре, ную и это тебе плохо? — Это — другое,— твердила Оля,— ты должна была обрадоваться, когда увидела меня, а ты не обрадовалась. — С чего ты это взяла? - — Видела твое личико. — А свое видела? — Люся засмеялась.— Твое личико в ту минуту такое было, как под поезд решила броситься. А вообще, Олечка, я тебе скажу, и ты уж со мной не спорь: ни одна встреча после долгой разлуки не бывает такой, какой представлялась. — Почему? — спросила Оля. — Не знаю,— Люся задумалась.— Может быть, потому, что дело можно планировать, а чувства заранее планировать нельзя. Я вот тоже, когда демобилизовалась, думала: сердце выскочит, когда Сашу увижу, даже боялась за себя. А увидела, подошла и даже злость на себя, на свою бесчувственность... — Саша — это муж? — Эх ты, это Люськи нашей сын. Забыла? — Ты взяла его себе? -С Мы его усыновили, Олечка, я и Паша, муж мой. — Мальчик думает, что вы родные? — Зачем? У него были родные отец и мать. Мы их только заменили, ■— Разве был отец,— спросила Оля,— почему же о нем никто не знал? — Значит, не надо было знать, раз не знали. Оля не выдержала, обиделась всерьез. — Я же не Сысоева, зачем ты со мной так? Не было у Люси ни какого мужа, она и от сына своего отказалась', в Дом ребенка его определила, а потом уже на фронт ушла. Ты ничего не знаешь, тебя уже не было, а я, когда к тебе приехала, не стала об этом рассказывать. — Это тебе не обо всем рассказали,— Люсино лицо стало хмурым и жестким,— замужем была Люся, только скрывала это. Артиллерий ское училище закончил он, лейтенантом погиб. Саша его фамилию но сит — Титарейкин. ' Должен был упасть потолок или рухнуть стол, но ничего такого не случилось. Люся даже не заметила, как побледнела Оля. — Сколько же лет сейчас Саше? — спросила Оля, не понимая, чем спрашивает, и не слыша ответа. — Девять в июне исполнилось. Потрясение прошло, и Оля уже не обижалась на Люсю: ты не обо всем рассказываешь, так и от меня всего не узнаешь, что за фамилия Титарейкин. Они сидели за столом и рассказывали друг другу, как жили все эти годы, и от того, что лет прошло немало, а вспоминали они обо всем ко