Сибирские огни, 1985, № 1

масла с?ливочного топленого у меня уже есть целая поллитровка». Сы­ соева, узнав об этом приглашении, возмутилась: — Она и тебя и себя под трибунал подведет. Не вздумай туда соваться. После войны Оля часто думала: на самом деле Сысоева была сре­ доточием недоброты, или только зло ее застряло в памяти, а все доброе забылось? Думала, думала и пришла к выводу, что добро не живет рядом со злом. Если человек недобр, завистлив, любое деяние его будет недобрым. Перед отъездом Люся Некрасивая поругалась с Сысоевой. Та все боялась, что на Люсино место пришлют какого-нибудь жильца, и тре­ бовала, чтобы Некрасивая сходила в домоуправление и там сказала; Сысоева скоро выйдет замуж за старика Грушко, он переедет к ней в комнату, а его жилплощадь освободится. Люся Некрасивая, как услы­ шала эту просьбу, так и расхохоталась: «Невеста! А мы тут живем и ничего не знаем!» Ссорились они, с перерывами, три дня подряд, до самого отъезда Люси Некрасивой. Сысоева навела справки, узнала, что место Люси Некрасивой остается неприкосновенным, никто ее не имеет права выписывать из комнаты. И надежды Сысоевой завладеть всей комнатой лопнули. Больше того: из домоуправления пришла комиссия и поделила комнату пополам, потому что после отъезда Фрица Карлови­ ча Сысоева стала владеть единолично его частью. В общем, после Люси- ного отъезда Сысоева слышать о ней не хотела, а через какое-то время придумала и пустила слух, что Люся Некрасивая расстроила ей свадь­ бу со стариком Грушко, мол, сама хотела его на себе женить, да ничего не вышло, вот и пришлось от стыда подальше идти на фронт. У Сысоевой пунктик, ей надо кого-нибудь терзать. Хорошо, что Грушко на ней не женился, она бы его быстро свела в могилу,— говори­ ла Люся Красивая. — А он и не собирался на ней жениться,— ответила Оля,— Сысое­ ва все придумала. ^ Люся Красивая пропускала Олины слова мимо ушей. Она была ей не компания. У Красивой были свои подруги с завода и еще, как она их называла, молодые люди. То молодой человек из артиллерийского учи­ лища, то молодой человек ранбольной, даже пожилой солидный дядька был у нее недели две «молодым человеком». Драповое пальто с серым 'каракулевым воротником выносилось, фетровые валенки стали грязно­ черными от угольной пыли, но сама Люся Красивая не растеряла своей яркости и красоты. Все так же были густы ее русые волосы, и глаза сверкали драгоценными синими камнями. Люся Красивая знала, что она красивая, и любила рассказывать, кто на нее как посмотрел на улице, читала вслух на кух.не письма от своих молодых людей. Однажды Олю остановил на улице мужчина, худой, в рваном длин­ ном пальто, в такой же допотопной шляпе. — Я знаменитый адвокат Плевако,— сказал он., и глаза его сверк­ нули металлическим блеском. Оля тогда еще ничего не знала о подлинном адвокате Плевако и поверила, что у человека такая фамилия, не будет же он себе такую придумывать. I — Я уже имел честь просить руки вашей соседки Людмилы,— ска­ зал он,— но мне отказали. Умоляю вас, спросите у Людмилы, можно ли мне иногда присылать ей цветы. Пока же «адвокат Плевако» вручил Оле вместо цветов пакет, пе­ ревязанный скрученным бинтом. Оля отнесла его Люсе Красивой. В па­ кете лежали сломанные карманные часы и пачка довоенных облигаций Осовиахима. — Верни и побыстрей,— сказала Люся Красивая,— я его знаю, он душевнобольной. Оле было весело, ей хотелось продолжать эту игру. — Он сказал: «Завтра будет.бу^ ет, а пока передайте ей это»— и