Сибирские огни, 1985, № 1

Эвальд Семенов, От пеньоги до синьоги. Певести. Новосибирск, Заа-Сиб. кн. изд- во, 1983. Эвальд Семенов хорошо изучил жизнь современного Севера: много лет он рабо­ тал-в старательских бригадах, и вот накоп­ ленные годами впечатления воплотил в своей первой книге. ВЪшедшие в эту книгу две повести о Севере объединяет один герой Дмит­ рий Балушкин. Чувствуется, что во многом этот образ автобиографичен. В, разных жизненных ситуациях бывал Дмитрий Балушкин — северный старатель, романтик вечной мерзлоты. Дда Дмитрия Север — это не только место, где он об­ рел свой главный жизненный принцип («Верую в себя!»), но и постоянная схват­ ка с суровой и подчас безжалостной при­ родой. В повести «Южнее Колымской трассы» мы застаем Дмитрия Балушкина в пере­ ломный момент его жизни. Точнее, во вре­ мя его прихода в новую жизнь. Перестрой­ ка, коренная смена своего отношения к жизни и суровая борьба с самим собой — вот та конфликтная ситуация, в которую автор ставит своего героя. Долгими путями шел бывший стара­ тель, механик, шофер, бульдозерист Дмит­ рий Балушкин на строительАво БАМа. Может, и не поехал бы он на эту гран­ диозную стройку, не покинул обжитый им Север, но врачи неумолимы. Север — это не место для больного, пусть даже мнрго- опытного «северного волка». I , Попадая в новую для себя обстановку, Дмитрий не ждет встреч с распростертыми объятиями, но все же в глубине души он надеется, что его опыт, трудные северные знания пригодятся и здесь, на новом месте. И закономерно, что, не встретив сочувст­ венного приема, он замыкается, уходит в себя, в свои воспоминания. Возникает же­ лание отделить нынешнее от минувшего. Правда, остается еще работа, любимое ■ дело, и руки Дмитрия привычно тянутся к ней. Бригада, в которую попадает Балушкин, состоит в основном из молодых ребят. Они первые откликнулись на призыв комсомо­ ла и приехали на БАМ, когда там было почти пустое место. А сейчас они по праву считают себя старожилами — ведь это их руками выстроен поселок и прокладывает­ ся трасса. ’Балушкину уверенность и ' законная гор­ дость ребят кажутся мелкими, ненастоя­ щими. Ибо для него процесс становления был долгим и трудным. Север, его тяже­ лая и прекрасная действительность кажут­ ся ему единственно возможными учителя­ ми жизни. Он знает, как люди «впитыва­ ют в себя все, чем богат этот край,' и сами становятся такими же откровенными, силь­ ными, щедрыми». Жаркая стычка с бригадой впервые заставляет его по-иному взглянуть на свои принципы: «...И впервые показалось ему: в чем-то он перед ними проигрывает». Понимание, стремление по-нов.ому взгля­ нуть на себя и вокруг себя приходит к Балушкину не сразу. Да ведь, как выясни­ лось, он просто жил, не задавая себе ника­ ких серьезных вопросов, и уж тем более не зная на них ответов. «Жил, работал... Имел друзей, товарищей.... Будут помнить, забудут... Никогда Балушкин об этом серьезно не задумывался...» Дмитрий понимает, что найти свое ме­ сто в новой жизни для него не просто не­ обходимо — это едмствевный путь к спасению. Но «он никогда не' прикидывал, кто сделал больше, кто меньше, — слиш­ ком напряженная была жизнь, чтобы тра­ тить ее на мелкие подсчеты. А радость бы­ ла настолько малой, что не стоило делить ее на куски». И скорей всего, что в этом — главное преткновение для героя. Ведь Ба­ лушкин не знал, по сути, настоящей, радо­ сти труда. Она всегда была заслонена от него тяжелой работой. «Километры трудностей, сантиметры радостей». Многое пришлось пережить Дмитрию Балушкину, прежде чем стал он настоя­ щим строителем-бамовцем, вошел в эту но­ вую для себя роль очистившимся и помуд- ревшим. И слова, исходящие из его уст, кажутся вполне искренними: «А насчет палаток так скажу. От них остается одно воспоминание. Не они главное, а т о, ч т о и д е т п о с л е них...» Проблемы, которые ставит Э. Семенов в своей повести, думаю, не оставят читателя равнодушным. Ведь в жизни каждого рано или поздно наступает этап, когда стано­ вится необходимым переоценить прошлое, осмыслить себя сегодняшнего. Автор за­ интересовывает читателя жизнью своего персонажа. Но все же повесть «Южнее Колымской трассы» оставляет впечатление фрагментарности, незакомченности. Компо­ зиционное строение повести очень близко к очерковым зарисовкам. Сюжет не связы­ вает произведение в единое целое, он как бы выполняет роль спицы с насаженными на нее эпизодами-косточками. Связь же -их между собой натянута, подчас весьма ус­ ловна. В первой повести сборника «Южнее-Ко­ лымской трассы» Э. Семенову удалось еще в какой-то степени сгладить эти шерохо- ватост.и за счет острой проблематики об­ раза. Вторая же повесть «От пенюги до синюги» намного слабее первой. Достаточ­ но короткая, она представляет из себя ряд северных баек-рассказов, объединенных разве что местом действия. Это тем более досадно, что в «Южнее Кольі .мсх.ой трас­ сы» Э. Семенов лаконично всего лишь в одном (!) абзаце излагает содержание своей второй повести, выросшей уже до 65 страниц. Автор сделал выжимку из старого материала, надеясь на «старых дрожжах» настоять новое вино. Но вмес­ то искрящегося вина у него получился сладенький, едва подкрашенный сироп. Хотя чувствуется, что отойди Семенов от уже использованного, отработанного мате­ риала, его новая вещь могла бы стать яр­ че, самобытнее, интереснее. Главная при­ чина, может быть, объяснена самим авто­ ром: «Когда сжигаешь себя на мерзлоте, в памяти остаются лишь размытые очер­ тания прошедших событий...» И, наверное, лучше было подождать, когда эти очерта­ ния прояснятся, станут выпуклее, рельеф­ нее, правдивее. Владимир ТАЛАЛАЕВ.