Сибирские огни, 1985, № 1

автор цитирует последнюю записку А. А. Масленникова, которую .тот, истер­ занный страшными пытками, в ночь перед казнью написал в омской тюрьме от себя и от имени своих товарищей по несчастью П. А. Вавилова и М. М. Рабиновича: «Веря в победу пролетарской революции, мы с тем большей легкостью умираем, что чув­ ствуем себя не в долгу у товарищей. Мы отдали все для служения великому идеа­ лу...» Остается добавить: поги6ш:ему герою было всего 28 лет, К сожалению, из-за отсутствия конкрет­ ного материала, выпадает короткий по времени, но важный период в революцион­ ной биографии А. А. Масленникова, свя­ занный также с Сибирью. Вряд ли кого из читателей устроит такая справка: «После Февральской революции Александр Алек­ сандрович Масленников назначен револю­ ционным комиссаром Турухайского края. В июне 1917 г. А. А. Масленникрв приехал из ссылки в Самару вполне сложившимся партийным работником». Очевидно, нуж­ дается прежде всего в объяснении, что это за должность «революционный комиссар» при власти Временного правительства. Кто назначил его на эту должность — товари­ щи по политссылке или какой-либо Совет рабочих и солдатских (крестьянских, ино­ родческих и т. п.) депутатов? Утвердило ли правительство «министров-капиталисто.в» на должности комиссара известного боль­ шевика? И, наконец, главный вопрос: какой именно опыт партийной работы при­ обрел Масленников в Сибири в первые ме­ сяцы революции? Ответов на эти вопросы, увы, нет. В очерке «Ветеран ленинской гвардии» автор удачно использует дополняющий архивную документацию материал личных бесед с П. И. Воеводиным. Петр Иванович сумел разъяснить многое, в том числе очень существенное, что не попало в документы. К примеру, арестованный в августе 1905 г. в Омске, он отказывается давать показания и отвечать на вопросы жан­ дармского ротмистра. В протоколе допроса типичное для революциояеров-большеви- ков «показание»: «Ни о забастовках, ни о сходках ничего не знаю. На сходке ока­ зался случайно — искал своих ' знакомых. Никаких подпольщиков не знаю, никаких резолюций, призывающих к свержению су­ ществующего строя, не читал и' не писал». На основании «вещественных доказа­ тельств», в числе которых была резолюция представителей рабочих Омских главных железнодорожных мастерских, депо и стан­ ционных служб о присоединении к всеоб­ щей забастовке на Транссибирской магис­ трали, Воеводина в очередной раз упекли в тюрьму. Затем последовало исполнение приказа генерал-губернатора о высылке арестанта-революционера: «...под конвоем этапом выдворить из полосы отчуждения Степного края». Отнюдь не частные подробности доба.вля- ет к документам 1905 года и живой рассказ ветерана ленинской партии о его перВом знакомстве с Омском. Сюда он был направ­ лен из Читы для борьбы с меньшевистским влиянием В местном комитете РСДРП. До-, биться принятия большевистского курса, в частности резолюции «товарища Трофи­ ма» (под таким именем с паспортом, по­ лученным в Самаре, появился в Омске П. И. Воеводин>, ему удалось после раз­ венчания в глазах рабочих известного меньшѳвястского оратора Анатолия Байка- лова. Омские железнодорожники включ.и- лись в августовскую политическую забас­ товку, охватившую всю трассу от Челябин­ ска до станции Маньчжурия. Захваченных на месте сходки Воеводина и его товарищей власти пытались вынудить к даче показаний о социал-демократических организациях, руководителях, стачечного и забастовочного движения. У Петра Ива­ новича на всю жизнь запечатлелось пред­ ставление, что самый мрачный и жестокий застенок из всех, в которых ему довелось побывать — омская тюрьма. Как много открывает читателю единственная фраза: «Нас держали голодом, сильно избивали, но мы стойко стояли на своем». Интересны отрывки из рассказов П. И. Воеводина , о многих событиях борьбы, которые широко вводит в текст своего повествования автор очерка. Из храняще­ гося в партийном архиве Омского обкома КПСС дела — воспоминаний председателя краевого продовольственного комитета За­ падной Сибири и Урала в 1918 г. П. И. Во­ еводина — автор выбирает те ' основные данные, которые позволяют воочию пред­ ставить значение продовольственной помо­ щи сибиряков голодающим красным сто­ лицам Петрограду и Москве в первый и самый трудный год существования Совет­ ской республики. На богатом фактическом материале по­ строила очерк о сибирском красном казаке Е. В. Полюдове, первом председателе Ом­ ского ревкома и губисполкома после со­ крушения колчаковщины, краевед В. А. Шакурова. Нуждаются в коррективах лишь отдельные моменты: при организации Со­ ветского военного комиссариата в Иркут­ ске весною 1918 г. Е. В. Полюдова пригла­ шал не только начальник главного штаба сибирский «красный генерал» А. А. Таубе, но и председатель Центросибири Н. Н. Яковлев; напрасно в число лиц, характе­ ризуемых как «испытанные большевики», Віключѳно имя Фрумкина, впоследствии оппозиционера; неверно делаются отсылки на архивный фонд Совнаркома РСФСР, когда идет речь о письмах трудящихся В. И. Ленину (с. 122, 132),— ведь они не­ однократно публиковались, в том числе в Омске в сборнике «Пламя любви всенарод­ ной», и номер фонда совсем не тот, кото­ рый называет автор. Не менее скрупулезно восстановила Т. И. Галкина биографию Ф. В. Гусарова, очерк о котором назван «Его знал Ленин». В пятитомной «Истории Сибири с древней­ ших времен до наших дней» имя этого человека, к сожалению, оказалось упу­ щенным. Как явствует из исследования, построен­ ного на документальных материалах, Гуса­ ров приобщился к революционному движе­ нию еще в конце прошлого века, в ' Петербурге, где учился в Военно-медицин­ ской академии. Знакомство с марксистской литературой, в том числе с первыми произ­ ведениями В. И. Ленина, привело юношу в ряды социал-демократов. Как отмечено в очерке, «он вел пропагандистскую работу среди петербургских рабочих, принимал