Сибирские огни, 1985, № 1

дни было много, в связи,с этим уместно привести выдержку из книги бывшего Генерального секретаря Центрального ко­ митета Итальянской коммунистической партии Луиджи Лонго «Народ Италии в борьбе», где он дает характеристику итальянским женщинам того периода. «...Подлинными героинями тех дней ока­ зались женщины. Их отношение к бывшим солдатам-итальянцам и бежавшим из ла­ герей военнопленным не могло быть про­ диктовано какими-то соображениями пря­ мой выгоды. Оно не могло рассматривать­ ся и как следствие подлинной политиче­ ской убежденности. Женщины вообще не знали в то время о многих событиях, основываясь на кото­ рых можно было бы судить о делах меж­ дународной политики. Они знали только, что Муссолини навлек на Италию и гитле­ ровцев, и большие бедствия, что немцы пришли в Италию грабить и убивать, что надо помогать тем, кто стремится выр­ ваться из их лап. В к,аждом солдате мате­ ри видели сына, заброшенного бурей вой­ ны далеко от дома. Предлагая ему свою Помощь, они чувствовали, что делают не­ что такое, что не может не побудить по­ ступить подобным же образом далекую мать, которая с мыслью о собственном сы­ не даст приют ы пищу и их ^сыновьям.» * Своего родного сына мои итальянские родители потеряли зимой 1942 года. Юно­ ша был мобилизован фашистскими глава­ рями и направлен на советско-германский фронт в составе итальянского экспедици­ онного корпуса. В ожесточенных боях под Сталинградом их сын сложил свою моло­ дую голову за чуждые ему и его родите­ лям интересы. Горе этих простых итальянских тру­ жеников было безмерно, но воскресить из мертвых своего сына они \уже не могли. Старый отец проклинал фашистов, винов­ ников гибели своего любимого сына. Когда я оказался в семье этих , людей, они стали называть меня своим русским сыном. Благодаря их заботе и вниманию я стал поправляться и набираться сил. Иногда Дини со слезами на глазах мол­ ча тянулся ко мне своими большими, за­ скорузлыми рабо_чими руками и, обнимая, повторял: «Фильё мио, Фильё мио» (сын мой, сын мой). А однажды вечером, сидя за столом, Роза с любовью смотря на ме­ ня, сказала такие слова: «...Они (имея в виду фашистов — В. П.) отняли у нас родного сына, но бог послал нам тебя в его о-блике. Мы будем любить тебя так же, как любили .нашего Клаудио». Потом подошла ко мне, обняла и поцеловала. После окончания во-йлы к возвращения на Родину я довольно регулярно перепи­ сывался с моими итальянскими родителя­ ми. Письма от них всегда были хорошие и теплые. Вот одно из них: «Дорогой наш Владимиро! Вот уже столько времени, как мы не по­ лучаем от тебя никакой весточки. Это явилось для нас причиной серьезной оза­ боченности и глубокой горечи, потому что ■ в наших сердцах ты занимаешь •место ' л о н г о л. Н арод И талии в борьбе, М осква, «П рогресс», 1951 г., с. 100. сына, к которому летят все лучшие и са­ мые искренние чувства любви. Твоя постоянная память о днях, прове­ денных среди наших партизан, все боль­ ше приближает тебя к нашей душе, и мы признаемся тебе, что время не сглаживает наших воспоминаний, а оживляет их все новой любовью и свежестью. Твои итальянские Папа и Мама». Сам же я, рано оставшийся сиротой и «е испытав родительской заботы и л а­ ски, потянулся к этим добрым старикам, как верный и любящий сын. Отца своего — Якова Павловича Пере- ладова — я смутно припоминаю. Как мне позднее рассказывала моя мать — Марфа Семеновна;— отец вернулся до-.мой после империалистической и' гражданской войн весь израненный и больной. Она рас­ продала все свое скудное крестьянское имущество, чтобы вылечить отца, но ему уже, видимо, нельзя было ничем, помочь. Болезнь прогрессировала, и никакие ле­ карства не могли ее остановить. Тосле смерти отца нас осталось трое: сестра и мы с братом. Жить в деревне было очень трудно, и сестра в скором времени уехала в Новоси­ бирск, где устроилась домработницей, а мы с младшим братом остались с мамой. Трудное и не очень веселое у меня было детство. В 1930 году в районе нашей де­ ревин проходили маневіры стрелкового пол­ ка. Мать упросила командира музыкально­ го взвоіііа этого полка М. И. Каза-ко-ва взять меня в команду на воспитание. Она увидела, что в музыкальной команде было несколько ребят моего возраста. Осенью этого года из Новосибирска в «аш-у дерев­ ню прибыл от т. Казакова красноармеец, и я в 12 лет стал сыном стрелкового полка. В декабре 1932 года умирает моя мама, и мы остались совсем одни. . Пробыл я воспитаияиком в стрел­ ковом полку почти пять лет. Для подростка это было,, конечно, труд­ ное время. Армейская жизнь с ее ранни­ ми подъемами, частыми пешими похода­ ми, ночными тревогами, боевыми стрельба­ ми была трудной и для взрослых красно­ армейцев, а для нас же, воспитанникоз- подростков, она была трудной вдвойне. Кроме того, с нас так же, как и со взрос, лых солдат, требовали строгого выполнения армейских уставов и воинской дисципл^и- ны. Вот почему многие мои сверстники не выдержали этих трудностей и снова вернулись к своим родителям,' а другие ушли в детские дома-приюты. Я же лично с глубокой благодарностью вспоминаю то время. Красная Армия да­ ла мне путевку в жизнь. Она укрепила мой организм, научила самодисциплине, научила отлично владеть всеми видами стрелкового оружия, научила преодоле­ вать .трудности, которые могли встретить­ ся на моем жизненном пути. Без этой ар­ мейской закалки я, наверное, не вынес бы тех превратностей судьбы и лишений, ко­ торые пришлось мне потом испытать и пережить. Ватем я учился на рабфаке при Новоси­ бирском сельскохозяйственном институте,