Сибирские огни, 1985, № 1

Семка работал быстро. Степушка сбегал к Рязанову за капсюлями, -но потом оказалось, что провода короткие, ну^но наращивать, и он сбегал еще раз. , ^ ПрихвЗтывает седне, паря, и дых сбил?— отматывая провод, посмеивался Рязанов. — Да'не-е, глубоко! Пока ее сгоняешь... Отпалив первый шурф, они перешли к другому. Семка волок вороток, Степушка — бадейку, инструмент. Потом переташили полок. Пришла очередь Степушке спускаться на глубину. Злосчастный это был шурф. До тринадцати метров они прошли его, как говорится, на дурачка, по линзам. А лед, он всегда лед: вско­ чил в шурф с ломиком, хрум-хрум и в бадейку, хрум-хрум и в бадейку: без всякого взрыва, не напрягая пупок и не тупя забурник. Только хрумкотня под ногами, будто капусту для засолки пластаешь, да ше­ лест воротка над головой. Качать легко, бадейки . вылетают, как снаряды. Но легкими они были до тринадцатого метра, а там началось — не хочешь, да поверишь в магическую силу чертовой цифры. Забурйвал- ся Степушка. Чин-чинарем все сделал: одна бурка в одном углу неров­ ного дна, другая в другом, наискосок И аммонита положил поменьше, точно предчувствовал, а рвануло... На дне лишь стаканы выбило, лишь углубления, а стенки развалило. Качали, качали они ту лишнюю поро­ ду... Так и пошло: то вкривь, то вкось, на метр уходки добрых две тон­ ны породы. Мастеру и промывальщику наплевать на твои дурацкие тонны, им уходку подавай. Им, если сможешь, норку-столбушку вырой, дай с каждого метра глубины несколько пригоршней песка, и они тебе со всей ответственностью скажут, чего ты там наковырял. Не тонны, а пригоршни песков им требуются, ради ник. собственно, и роешься. Чем аккуратнее этот колодец твой, чем он меньше в сечении, тем тебе же лучше. Назарка Храпченко по таким столбушкам спец высшей квали­ фикации. Они у него овальные, как яйца куриные. Где сам Назарка стоит, там поуже за спиной, а впереди, чтобы между носом и стенкой бадья прошмыгнула, пошире. Чутье на крепость породы, на силу вы­ броса прямо поразительное. Даже Матвей бывает удивлен... Пот градом по Степушкиному лицу. Наверху морозище, сквозь трикотажный подшлемник лицо прожигает, а на глубине — течет с те­ бя в три ручья. Бурку долбить — в этом тоже своя хитрость. Земля под­ дается туго. Можно колотить так, что искры полетят, а толку, как от козла молока. Только забурник затупишь или согнешь, если плохо закалил. У Назарки она расширяется книзу. Петелин показывал и объяснял, как такое достигается, да без толку, ни у него, ни у Семки пока не выходит по уму. Наоборот, чем глубже, тем уже. Отсюда и сила взрыва не в/лубь идет, а вверх и в стороны. «Ну, кажется, хватит»,— Степушка примерился по черенку ложки, задрал лицо к серому пятачку неба: — Сем, на пол-ложки хватит?.. Боюсь, больше. Сем. Говорят, есди смотреть на небо из очень глубокого «колодца, то можно днем увидеть звезды. Чего уж там увидишь в этой занудливой серости? Точно клок шерсти над шурфом. — Скалу не слышно?— спрашивает Семка. Его лицо далеко и ма­ ленькое, как у гнома. А все же запах селитры так полностью и не выветрился. Двое суток прошло, не трогали, а чувствуется запашок. — Булыги... Разве поймешь. Семка отшатнулся от шурфа, загромыхал бадейкой, которую лю­ бит опускать лихо, почти со- свистом. И она пошла, помчалась на Сте- ІІ^ш ку стремительно, и душа его, как всегда, замерла в •і-ревожном ожидании. Но не скажешь же, мол, ты потише там, Семен, поос­ торожней. : ~