Сибирские огни, 1985, № 1

Тих-ха, шалава!— зашипел зло Николашка. — Вода-а... Вода тут, — Ото радуйся, дурень, следов меньше... ® замерзших брызгах воды, в об- леденел^іх валенках, с белым узелком в руках. Ниішлашка протянул руку рывком, сцапал узелок. пт сипяшего нервно и возбужденно: отвернувшись от садящего на снегу Назарки, сунул узелок за фуфайку. Они возвращались так же настороженно и бесшумно. привычно устоявшаяся жизнь. В центре на нарах резались в карты, лупцевали друг дружку по распухшим уже Гомехами^^гоІ^сТк бодрые, нотр^киваю^щие^ эф ирной зяйственными "Р “ занимались хо- зяиственными делами, подшивали транспортерной лентой валенки — о землю ,-чинили одежду з " сто- лом над калькой склонились Петелин и Керченский. Ііетелин в белой майке, туго облегающей его плотную фигуру нательная рубаха. Меж ними на стопк е ^ І и? стоял фонарь, пламя которого чернило бок стекла. — Ширина россыпи, похоже, обозначилась четко,— говорил мастер вполголоса, делая красным карандашом отметки на схеме, но голо? его выдавал и волнение, и увлеченность.-На первой линии всего за­ травочка, это, будем считать, Ьлова. На второй и трётьей - с пятого моладш???°А™ ^ ^ думаю, так вот пойдет... Что Тыча толстым карандашом в схему, мастер часто задевал то фо­ нарь, то книги под ним. Промывальщик вовремя ловил его. за лэкоть, придерживал фонарь, чего Петелин, казалось, и не замечал. Красивый зверь?— допытывался мастер у промывальщика. — Узнать бы, какой у него хвост. н ^ н Не менее непривычно вел себя и Матвей. Оставаясь внешне холод­ ным и отчужденным, не столько будто интересуясь самими расчетами мастера, а всего лишь опекая его, снисходительно позволяя на правах старшего побаловаться со схемой, пофантазировать, сам он уже на мно­ го рядов перещупал всю эту схему взглядом и, сделав давно выводы, с т ^ и м же плохо скрываемым нетерпением ожидал их подтверждения от Петелина. В нем нет и следа обычной грубости, высокомерия, кото­ рые так привычны и свойственны ему, сейчас он похож на терпеливого учителя, который долго, упорно вел своего любимого ученика к этой им заранее запланированной удаче и наконец-то привел. Селиваныч, а оно далеко может укатиться,— напряженно морща лоб, мастер опускает карандаш еще ниже по распадку.— Тут круто все падает, вот гляди. Оно может.— И задел книги. Снова поймав фонарь, нечаянно обжегшись, Матвей отдернул руку и буркнул: , ■ - , — Поехала баба на базар, а телега сломалась... Слыхал? — Какая баба?— Петелин еще ниже склонился над схемой, всмат­ риваясь в своевольные изгибы ручья, сделал новую отметку.— Поеха­ ла... и поехала... Нам до нее дела нет... А все же каков низ нашей кар­ тинки? Ведь заглядение, Селиваныч, самому страшно признаться. — Так телега у нее сломалась,— хмыкнул промывальщик, с уси­ ленным напряжением следя за карандашом Петелина. — Что? Что сломалось? Ты это’ к чему?— насторожился вдруг Петелин.— Ты куда гнешь? — Сидит она и кумекает,— буркотит промывальщик.— Приеду раньше других-то, да сбежится ко мне первый народишко, уж торгану. — Оставь свою манеру, Матвей, оставь! Оборвал он промы­ вальщика. — Мы за тем и ходим, чтобы находить что-то, а сюда я уж сколь загадываю', поди, знаешь. Что широко — это и долдону понятно, ты на толщину песков обрати внимание, язви тя! Это же, если расшевелить