Сибирские огни, 1984, № 12

хивалось на ходу, и новая миткальная подкладка отсвечивала сталью. Это хорошо, что мама сшила ему пальтецо — все-таки не стыдно идти по городу н спрашивать о должности... Но надо сделать все как можно скорее, чтобы смелее можно было просить отца оставить его в городе. «Войти в этот дом? Нет, это слишком большой, каменный... Зайду вон в тот, пониже, деревянный. Прямо постучать'и зайти, и спро­ сить, не нужно ли им...» Не успел додумать, что спросить, как увидел, что ворота в ограду открылись, и внутри двора пожилой господин в светло-серой офицерской шинели брал вожжи запряженной в полусанки лошади и что-то говорил стоявшему возле него солдату. Егорка замер на месте, так и не переходя проезда. Так и не посмел подойти, пока офицер не выехал и укатил вдоль улицы. .Но когда солдат стал закрывать ворота, он робко снял перед ним свою большую, не по росту, шапку и, держа ее в руках, хотя уши его щипал холод, сказал дрогнувшим голосом: — Здравствуйте! Солдат, готовый закрыть вторую воротину, недоумевающе смотрел на него и ждал, что он еще скажет. И мальчик поспешил сказать, пока ворота закрывались: — Я вот... приехал в город... \ Солдат закрыл ворота, не давши мальчику договорить, но тотчас ж е вышел через открытую калитку на улицу и переспросил: — Чего тебе? — Он был из молодых, но с бородкой, и с особенным любопытст­ вом, а может, с подозрением, зорко осмотрел Егорку с ног до головы. — Не знаешь ли...— Егорка тотчас же поправился, помня, что мать учила; город­ ских людей называть на «вы».— Не знаете ли вы...— Он опять запнулся в то время, как солдат спокойно взял из его рук шапку, надел ее на него и сказал: — Ну, ну, кого потерял? — И улыбнулся ему приветливо, как будто узнал в нем своего, быть может, такого же сынка, либо братаника на родине.— Откуда, .чей? — Слов солдат видимо зря не тратил, был скуп на них и почти не слушал самм-о глав­ ного, о чем наконец Егорка выразился все еще туманно и как будто не всерьез. Я почти что кончил нашу школу... Я кончил, но отец весной взял меня на лесорубку, и экзамены я не держал. Ну, я с осени ходил опять в школу™ Я грамот­ ный! — Очень даж е приятно слышать,— говорил солдат, загребая мальчика пражж) рукой и увлекая его в глубину двора, где под навесом стояла летняя коляска с фи­ гуристыми приступками. На этих приступках в досужую пору солдат присаживался. Сюда же усадил он и нежданного деревенского гостя. Ему было приятно поговорить с таким настоящим деревенским пареньком, да еще ьрамотяым, но он так и не внял словам Егорки, который уже страшился потерять лишнее время и старался круче повернуть от затянувшегося солдатского гостеприимства. — Ну, я пойду,— сказал он наконец, прерывая солдата как раз на том самом месте, где тот признался: — У меня дома растет как раз такой же вот братаяик Васютка, ну в школу отдавать его для семьи дело не простое. Один остался на поглядочку родителям. А люди они справные, хозяйство — слава бОгу, а работников — оба большака в солдаты забраны. А мне еще девять месяцев осталось!..» Солдат вздохнул, и видно было, что у самого у него есть о чем вздыхать — зачем вдаваться в заботы и дела других людей, а особливо несмышленыша деревен­ ского, который сам не знает, что он хочет и зачем приехал в этот чуждый, скучный, затерявшийся в степи полковой город-лагерь. Так и не выслушал Егорку первый встречный. И пошел Егорка вдоль все расши­ рявшейся улицы с растущими вверх и вширь домами, искать первой ступени жизни. Он знал, что его на постоялом дворе должен хватиться отец и чем позднее он вернется, тем строже будет наказанье. Но какая-то внутренняя сила уводила его глубже в город, не в самый центр, а в сторону, где улицы были узки й дома обнесены высокими'заборами. Это была татарская часть города. Здесь был^, меньше народу: лишь изредка поперек улицы пробежит стайка женщин в темных покрывалах, спу­ щенных на лица. Он слышал их непонятное щебетанье и все думал — зачем же он ушел в Татарское, ведь если он заблудится, ему никто дорогу указать не сможет; не поймут его, и он их не поймет. И вот он повернул по направлению к • русскому большому собору, а против собора на площади показались четыре громадных трех­ этажных дома. Они были так велики и так белы, что казалось — это и есть Град- Столица из Конька-Горбунка. Но в эти дома он войти не посмел, даж е мимо них почему-то страшно было проходить — таким холодом и величием, и недоступной 90