Сибирские огни, 1984, № 12

кующне скитского уединения праведники старой веры, насельники таинственного Бело­ водья. А когда, позже, стали разрабатываться рудники, пришли туда вольные и подне­ вольные шахтеры, старые и молодые, больше всего мужское население. Русских деву- шек-невесТ был недостаток. Местная, калмыцкая или киргизская, женщина дичилась, сторонилась русских. Нелегко было обучать ее языку и христианской вере, а таких слу­ чаев не было, чтобы русский человек из-за женщины переменил бы веру и обасурманил­ ся. А старообрядцы не смешивались не только с местными инородцами, но и с русскими не ихней веры. Потому их род сохранился и размножился на Алтае в чистоте и крепости допетровской Руси. Но горняки-шахтеры, в поисках семейного начала, иногда женились на инородках. Или брали в зятья ииородцев, но в этом случае невеста ли, жених ли должны были креститься и совершенно обрусеть. От такого смешения и поныне лица не­ которых русских в Сибири отличаются высокою скулой, темным цветом кожи, узкими глазами и коротким носом. . Правда, тип дедушки, Луки Спиридоныча, Митриева отца, был особенный. Не то что на калмыка, а скорее на старого индуса, был похож, зато уж бабушка, Соломея Иг­ натьевна, по всем чертам лица, и по речи, и по привычкам, была русская из самых русских. ' О происхождении дедушки и его предках по отцовской линии сам он не рассказы ­ вал, но о том, что дедушкин дед был калмыком, в народе были слухи. Тут уже вина, а может быть и заслуга, казаков, то есть той самой линии, из которой происходит мать Егорки, Елена Петровна. Тут опять надо вернуться не на сто, а может быть, на полто­ раста лет назад, когда для охраны русских владений в Сибири от набегов непокорных, кочевых племен Азии, надо было протянуть линию казачьих застав, называвшихся фор­ постами, по всему правому берегу реки Иртыша и дальше, на северо-восток, по предго- риям Алтая. Тут-то и понадобились казаки с Тихого Дона, люди, как и староверы, креп­ кой славянской кости и православной веры. Сели они прочно на больших земельных на­ делах, с местным населением не смепгивались и не враждовали. Везде белела и побле­ скивала крестом церковка; грамотность была обязательной для каждого молодого каза­ ка, а от него, если не в школе, то дома, научалась читать и молодая казачка. Казачьи сотни обучались и формировались в полку, в большом городе, но подготовка казака, его коня и седла были обязательны в станицах. Значит, позади казачьих станиц и за спиною казака спокойнее было крестьянам и всякому рабочему люду. Так мирное завоевание длилось больше столетия. Греха таить не надо, приходилось казакам делать набеги и на мирных инородцев. Дело это темное, точно не проверенное, но будто бы прапрадед Митрия был богатым калмыцким ханом, владевшим сотнями лошадей и тысячами бара­ нов, когда казаки захватили его стада во время своего набега в горы. Добычу поделили меж собой, а молодого ханского сына, Тарлыкана, не то Тарухана, бывшего среди па­ стухов, взяли в плен, окрестили его, выучили грамоте и женили, но не на казачке, а на засидевшейся в девках до тридцати годов дочери русского шахтера. Шутили казаки: от этой не сбежит. И не сбежал, стал сам шахтером. Жена была у него крепкого сло­ женья, народила ему кучу ребят. Один из сыновей и был отцом Луки, по имени Спиридон, ...Уже одиннадцать лет прошло с тех пор, как привезли в Николаевский рудник, на отдельной подводе, приданое Елены в двух сундуках, каждый затворялся со звоном. Это для того, чтобы, если, не дай бог, вор попробует полезть в сундук, замок зазвенел на всю избу. Сундуки теперь уже оба опустели так, что. когда Елена их открывает, звсш делается еще громче, в пустоте гудит. Беличью шубку с длинной перелиной до пояса — а беличьи хвосты свисали ниже пояса •—ребятишки, укрываясь по ночам, так истрепали, что в люди стыдно надевать. В зимнюю стужу дети спят вповалку на полу, чем их ук­ роешь? Тянут друг на друга, рвут. А их уже пятеро. Пока Егоркины годы тянулись медленно, как вечность, для Елены и Митрия они летели, как недели. За одиннадцать лет — пятеро, а если бы все выжили и не рожала бы мертвеньких, их было бы всех восемь. Как справлялась, как Митрий ухитрялся всех про­ кормить, запасти муки, дров на зиму, сена для скотины? Бог один ведает. Все также — с горем пополам, как и другие шахтеры. А многие и в шахте не могут выдержать. Купо­ росная вода сводит ноги, калечит молодых. Д о старости в шахте редко кто дотянет. Из­ бавиться от шахты — вот о чем все чаще Митрий стал подумывать. В крестьянском сословии Митрий не состоял. По паспорту он пишется: обыватель