Сибирские огни, 1984, № 12

георгий Гребенщиков ЕГОРКИНА ж и зн ь Главы из повести' Что первое увг{дели глаза о самом раннем младенчестве Егорки можно было бы и не говорить, тем более что в эту пеленочную пору он Егоркой еще и не был. Молодая его мать, наверное, на­ зывала его Егорушкой, а может быть, и никак не называла. Просто; милый да хоро­ ший, да ни у кого такого нет. Родился он не первенцем, а третьим из детей. У матери не было досуга отдавать ему ласки и заботы, а все же, кормя его грудью, не могла она хоть изредка не улыб'Нуться ему и не ждать, когда и он впервые улыбнется влаж ­ ными от молока губами. Дождалась и первых зубов, почуяла их тоьй ж е грудью, когда уже пора была от груди отсаживать. Кому, из м а т ч е й не жаль было отвыкать от т я ­ желенькой теплоты ребенка, когда он тянется к груди и плачет и когда, суя ему в рот соску, мать спешит утешить и успокоить его колыбельной песенкой? А когда заснет, обманутый и убаюканный, смотрит мать, не насмотрится на него, а если есть кому ее слушать, расскажет, какой это особенный, не по возрасту догадливый ребенок. Поэто­ му, должно быть, и имя ему выбрала геройское — имя Егория Храброго. Д а оно так и было, на юрьев день родился. Не раз рассказывала и о том, как произошло его рожденье. — Встала я в то утро чуть свет-заря; пока умылась, помолилась, вышла коро.ву подоить... В ту пору у нас уже своя Белянка доилась. Подоила, солнышко уж показа-’ лось из-за сопки. Погнала я ее в коровье стадо, к пастухам; только выгнала из двора, в переулок завернула, соседка, бабушка Колотушкияа, своих коров ' выгоняет. Ой, говорит, девонька, на тебе лица нету!.. А я и вправду солнышка-то уже не вижу... Тут она бросила своих коров и повела меня назад, в нашу избу. А я-то не могу.— В этом месте рассказа лицо Елены выражало страх, который, по мере описания родов, пере­ ходил в радостное торжеств^ победы жизни над смертью.— Ну, вот схватило меня мукой смертною и не отпускает. Померк мой свет. А бабушка, хоть и не была повиту­ хой, а рука у нее легкая... Уложила меня тут же возле стеяки, на полынь-траву. Как сейчас помню запах... И вот родился, часу не мучилась. Бабушка забрала его в подол и довела меня в мою избу. Старшенькие-то и проснуться еще не успели, как этого им принесли. Ревет-базланит, разбудил обоих. Миколе-то уже четыре было, а Оничке два годика. Любила Елена рассказывать и про то, что было после. Приятно было вспомнить, как лёжала она три дня в постели и как бабушка Колотушкина, и соседки, и даж е из Последнее нроизведение Г. Д. Гребенщикова повесть «Егоркина жизнь» издана за рубежом в 1968 году в объеме около 20 печ, листов. Мы публикуем несколько глав, которые, по наш ему мне­ нию. дают читателю более или менее ясное представление о повести в целом. «Егоркина жизнь» ж дет своего переиздания в наш^Й стране.