Сибирские огни, 1984, № 12

прижмется к ней, крикнет: «Мама!» Если он только выживет — какой безжалостный след В душе его сохранится незарастаьощим шрамом! Сколько же это месяьгев — девятьсот бесконечных дней! Сколько же это лет — девятьсот дней таких, как этот! Где'еьде в мире найдется мужество, что сильней Отстоявших город под бомбами без еды, без воды и света! Мир перед этим мужеством преклоняется до сих пор. Будет и впредь преклоняться в торжественном восхиьценье. Н о - сколько льодей не увидело мирного неба простор. Сколько людей погибло там от холода, истощенья!.. Вот семилетней Тани дневник раскрыт предо мной. Словно на камне вькечены зэпнси умиравшей. Все они — обвиненье тем, кто грезил войной. Все они — строки мужества стоявшей насмерть и павшей. Д о смерти я не забуду: семнадьгатое марта — нет Лены.. Дальше — третье апреля. Умер и дядя Ваня. Десятое мая — мама. А следом, почти мгновенно, В двенадь^ать часов — умер Женя.... За ним умерла и Таня. «Одна я осталась от Савичевььх»,— она еще записала. Последний раз вспоминая ушедших из жизни близких. Война... Будь ты вечно проклята! Где ты по земле шагала. Остались лишь пепелища, развалины, обелиски...... Стою на кладбище этом, возле первой могилы. Объятый горем и гневом, любовью ко всем, что — были, Ко всем, что вместе с Родиной, отдав последние силы. Фашистский ад сокрушили, мир земле возвратили. Над шаром земным, спасенным, где кровь рекою без, края Текла от Москвы, Ленинграда до логова орд немеьгких. Как на груди героя блестит звезда золотая — Блестят на груди планеты звезды страны Советской. Мы никого не забыли. И — не забудут потомки Тех, что о счастье мечтали военною той порою. Чьи биографии всюду, пробив земляные потемки. Сквозь все холмы прорастают весенней свежей травою.