Сибирские огни, 1984, № 12

шет: «...размышляя о сибиряке как о выде­ лившейся благодаря отбору и местным ус­ ловиям русской ветви, не следует забывать, что он расселился на огромных территориях, происходил из различных социальных групп и только поэтому не мог быть одного лада и I одного покроя. Алтаец, выходец из сурового раскола, и забайкалец, предок которого со­ слан был в рудники, или прямой потомок вольного казака на берегах Енисея — все они мало походят л ру г на друга. И потому всякие попытки вывести из сибиряков нечто единое и общее имеют весьма приблизитель­ ные очертания. Впрочем, на то он и сибиряк, на то ойа и Сибирь, чтобы не поддаться полному извле­ чению из себя и остаться вещью в себе». При всей справедливости высказанных В. Распутиным мыслей они ни в какой мере «не отменяют» понятия «сибирский харак­ тер». И тем самым подтверждают законо­ мерность общеизвестного понятия литерату­ ры Сибири как ветви русской и советской литературы. На литературной карте Сибири зияло не­ мало белых пятен. Кто-то должен был взяться за изучение литературной истории огромного края, разобраться в богатствах, накопленных за многие десятилетия, просле­ дить основные направления развития лите­ ратуры Сибири. Николай Яновский был одним из тех ли­ тераторов и ученых, которые собрали и си­ стематизировали поистине необъятный ма­ териал по истории литературы Сибири. В своих книгах и статьях он убедительно показал, что расцвет литературы в Сибири, появление талантливых писателей-сибиря- ков, творчество которых стало заметной вехой в литературном процессе страны, бы­ ли закономерны: во-первых, потому, что объективно отражали растущее значение Сибири в созидательных планах советского народа, и, во-вторых, потому, что Сибирь имела богатые литературные традиции; только из-за условий дореволюционной дей­ ствительности остались безвестными многие литераторы-сибиряки, в большинстве своем люди трагической судьбы. Теперь уместно задуматься, какие обстоя­ тельства подвигнули Н. Яновского на этот труд, какие качества его личности помогли ему осуществить намеченное. Николай Николаевич Яновский — корен­ ной сибиряк, он родился в крестьянской семье на Алтае в городе Камень-на-Оби 6 декабря 1914 года. Биография его была насыщена событиями, в каждом из которых по-своему отражалось время. Он закончил семилетку, а потом, вспоми­ нает Н. Яновский, «меня пбчти двадцать лет «мотало» по стране — я землю пахал, был плотником и каменщиком, лесорубом и бух- ! галтером, шахтером и учителем, служил солдатом-стрелком и работал во фронтовой газете». Каждое слово этого скупого переч­ ня требует «расшифровки». Яновский рабо­ тал на строительстве Туломской ГЭС, учи­ тельствовал в сельских школах Ленинград­ ской области и Нарымского края, поступал то в строительный техникум, то в медицин­ ский институт, а в 1939 году закончил педа­ гогический институт в Ленинграде. Слова «служил солдатом-стрелком» озна­ чают, что в боях под Курском и Орлом Яновский участвовал как стрелок тайкового десанта, был там контужен; при форсирова­ нии Днепра под Киевом — ранен. С 1944 го­ да работал в армейских газетах, и первыми публикациями Яновского были пропаганди­ стские статьи, библиографические заметки во фронтовой газете 6-й танковой армии. Вот этот-то человек, испытавший десятки профессий, прошедший суровую жизненную школу, и взялся за осмысление истории ли­ тературы Сибири. «С тех пор, как помню- с*бя,— признается писатель,— я был неравнодушен к печатно­ му слову. Однако только осенью 1934 года я взглянул на то, что происходит в литерату­ ре, как на дело своей жизни». Но, с двадцати лет мечтая о работе в ли­ тературе, Яновский начал систематически печататься только после войны. Его рецен­ зии появились в новосибирских газетах «Со­ ветская Сибирь». «Советский воин», «Боль­ шевистская смена», а в 1949 году — в журнале «Сибирские огни». С этого дня судьба Н. Яновского тесно связана с жур­ налом — тут он работал литконсультантом, заведовал отделом поэзии, отделом критики, а с 1964 по 1972 был заместителем главного редактора. Таким образом, к занятиям своим люби­ мым делом — литературой — Н. Яновский пришел поздно, на пороге четвертого десят­ ка. Но он не сетовал на судьбу. «Признаться, я теперь не жалею,— писал он в 1966 го­ ду,— что моя мечта «сесть за книгу» не осу­ ществилась сразу в ранние годы — ведь на­ верняка я не ощутил бы с такой полнотой нсизнь родной страны, иначе бы представ- . лял 'характер своего современника, да и се­ бя вряд ли знал и понимал так, как надле­ жит знать и понимать себя каждому лите­ ратору». Он сразу обратился к творчеству своих современников, и его статьи, его моногра­ фии осязаемо показали, сколько самых раз­ ных талантов пришло в литературу Сибири. Одновременно он пристально изучал создан­ ное предшественниками как до Великого Октября, так и в первые десятилетия после революции. Перу Н. Яновского принадлежат литера­ турные портреты Вс. Иванова и М. Азадов- ского, В. Зазубрина и Ф. Березовского, A. Коптелова и К.. Урманова, Л. Сейфулли- ной и Л. Иванова-, С. Кожевникова и И. Лаврова, С. Залыгина и В. Астафьева, B. Распутина и В. Потанина, А. Иванова и В. Сапожникова, Г. Пушкарева и Дм .' На- гишкина,— впрочем, этот список не полон; даже сухое перечисление показывает, как широк крут писателей, творчество которых было Яновским не только изучено, но и «вписано» в литературный процесс всей страны. ■ Как при этом не подчеркнуть, что Н. Яновскому, принадлежит честь пересмот­ ра устаревших, а то и просто’ ошибочных взглядов на творчество ряда литераторов. Вспомним споры о наследии В. Зазубрина, згЛлуга которого, как создателя первого со­ ветского романа и одновременно первого романа о гражданской войне, в какое-то время была сброшена со счетов; вспомним, что иные историки рассматривали двух вы­ дающихся общественных деятелей России писателей Г. Н. Потанина и Н. М. ^ р и н - цева чуть ли не как темное пятно в истории