Сибирские огни, 1984, № 12

матери. Они отстали, потому что ноги стерли, а. сюда им заходить по пескам будет большой крюк. А мы зашли тебе сказать, чтобы ты ее встретил .завтра утром, они будут проходить мимо татарского кладбища. Егор стоял и ушам своим не верил, и ничего не мог ответить, так его поразила эта новость. На этот раз он пригласил обеих женщин в кухню, и добрая Оксана стала хлопотать с угощением, а они в голос: — Родимая, ты не трудись. Мы постуем. У Абалацкой мы исповедываться, и если оог допустит, причаш.аться будем. — Та то ж не гоже...— заспорила было Оксана.— Та вы ж голодни... Ну нет, у нас сухарики в котомке и водичка. А сегодня мы с утра не прини.маем пищи. Завтра доберемся до обители. Тут уж недалеко. А когда Оксана узнала, что следом за этими богомольцами идет и мать Егора, она уставила на него свои большие, красивые глаза и взвизгнула: — Хлопец! — И тут же басом протянула: — Та ты ж бежи-и, бо то ж твоя маты... Побежать не побежал Егор, а спать всю ночь не мог, и утром, чуть свет, приго­ товил все, что нужно для перевязки стертых ног, уложил и бинтики, и присыпки и на­ дел через плечо свою фельдшерскую сумку, с которой ходил в тюрьму. Оделся чистень­ ко и пошел песчаными, немощеными, загородными улицами далеко на самую окраину города, к татарскому кладбищу, которое мимо не пройдеШ'Ь и не проедешь, если ехать Вверх по берегу Иртыша. На татарском кладбище, возле своеобразных памятников с полумесяцами вместо креста и с арабскими надписями на ка.мнях, он долго ждал, потсш не выдержал и пошел по тракту дальше. И долго шел опять, пока, наконец, вдали ие показались четыре женщины с котомками за плеча.мй . Егор остановился и стал искать местечко, где бы спрятаться. Мальчишеская мысль ударила ему в голо­ ву; спрятаться и выскочить, когда они подойдут совсем близко. Около дороги был небольшой зеленый бугорок вокруг телеграфного столба, возле него он и припал на землю. И изредка выглядывал, вся его радость перешла в смешок. Он даже снял фуражку, чтобы блеском козырька не выдать себя в засаде. Пусть подойдут совсе.м близко, тогда... И все-таки не может утерпеть, выглядывает, видит; двое прихрамы­ вают... Ну, ничего, дойдут, тут он их и удивит своим появлением, И вот дошли, он выскочил. Остановились. Не узнала его мать, и он с трудом узнал в худой, постарев­ шей, загорелой, сгорбленной под котомкой страннице свою мать. Трудно описать эту встречу. Мать присела тут же на бугорок, смотрела на сына, плакала и говорила, вытирая слезы: — Нет, милый сын, я тебя увидела. Давно увидела, когда ты еще шел. .Только потом, когда тебя не стало, подумала: привиделся ты мне... Когда же Егор помог ей снять пыльные башмаки и когда он развернул фельд­ шерскую сумку, остальные спутницы Елены охали и ахали, а одна из них даж е н заплакала, как и Елена, и, крестясь, делилась своей радостью со всеми: — Это за молитвы тебе, Еленушка, послал господь такого сыночка... Ну, погляди­ те, он уж прямо как наш лекарь, Иван Никифорович, дай бог царство небесное. — Как, он умер? — Егор даже задержал в руках развернутый бинтик и смотрел на богомолий поочередно, как бы ожидая, что кто-нибудь скажет: «Нет, он жив- здоров». — Д а, преставился,— перекрестившись, грустно сказала Елена. Перевязал Егор растертые песком, набив(шимся в дырявые обутки, ноги другой •женщине. Остальные две отстали за компанию с захромавшими; нельзя же бросить их одних по дороге в святое место. — А я даж е не знал,— признался Егор,— что тут есть монастырь. - — Не монастырь это, сыночек,— разъяснила одна из -богомолиц.— Это новое явление пресвятой нашей владычицы, названной Абалацкой, в двадцати верстах от Семипалатинска. Не мог удержаться Егор. Не вернулся в тот же день в лазарет, а пошел вместе с матерью и бого'молками прямо к Абалацкой божьей матери. И дошел с фельдшер­ скою сумкой на плече в обитель, где кроме церкви уж построены одноэтажные стран­ ноприимные домики. Ключ живой, прозрачной струей привлекает сотни паломниц и паломников, все один другого беднее и все такие мирные, толпой приходят к заго­ роженному легксьй деревянной оградой роднику, толпой молятся в переполненной церквице, все в нее и войти не могут. Провел в обители Егор весь следующий день, истратил все свои лекарства, не хватило ни бинтиков, ни присыпок. Матери хотел оставить, не позволила. Сказала;