Сибирские огни, 1984, № 11

— Ну-ну! Что ты, милый!.. — Да как же, рад-то я, своих господ русских увидал. Почитай два года по чужбинам мыкаюсь, слова родного не слыхал. А тут, на тебе... Он даже вытер кулаком слезу. — Откуда же ты? — А с Полтавщины. Ефим Дубок — крепостной. Боярин меня в армию определил. Так я под князем Голицыным в Крым хаживал Турка воевал. Первый раз сходил, ничего — вернулся. В пушкари про извели. А во второй раз — не повезло. Попал под Перекопом в полон Продали меня в Стамбуле на базаре, как барана. И пошел я по рукам Бежать пробовал, так куда сбежишь — до Руси вон как далеко. А те перь вот везут не знамо куда. Двухлетнее рабство не вытравило из Дубка солдатской закваски, держался он хотя и почтительно, но не раболепно и тянулся стоять пря­ мо, как при рапорте офицеру. — Вы-то откель здесь появились? И боярышня с вами, смотрю. Может, кого купить хотите? Клим тут же повернулся к Нике: — А что, это мысль. — Не говори глупости. — А я их и не говорю. Ты, Дубок, кого тут знаешь? — Так вон, в одной связке сидим. Четверо нас, на одном замке.— Дубок показал в темноту.— Два шведа еще, из моряков они. Их мало знаю, на Кубе к нам подсадили. Вроде парни ничего, ослабли малость, с голодухи. А еще черный, негр — Оливайо зовут. С ним мы от самой Картахены плывем. Сурьезный негр, в своем племени когда-то вождем был, и здешние негры (а их тут два десятка) также его принимают! И по-английски он чуток разумеет. — Это хорошо. Это очень даже хорошо. А ты. Дубок, гсшоришь,— пушкарем был. Стрелять умеешь? — Чего ж, не разучился, поди. — Клим, ты чего задумал? — Подожди, мысли у меня появились разные... Ты, Дубок, своим, ну связникам, что ли, скажи, мы сейчас что-нибудь устроим для вас. Терпение у Ники уже иссякло, и, ни о чем больше не расспраши­ вая Клима, она заторопилась по лестнице наверх. Толстый боцман протянул ей руку, но она решительно отказалась от его помощи. Ей так захотелось выкупаться после посещения трюма, но она постесня­ лась раздеться — семнадцатый век, черт бы его побрал! — поэтому з а ­ черпнула ведром воды и, как могла, вымылась в сторонке, за спущен­ ными парусами на корме. С боцманом разговаривал Клим. Он сослался на разрешение капитана, и боцман без каких-либо колебаний — репутация у капитана Кихоса была куда как высока — послал в трюм матроса с ключом, и тот вывел на палубу всю «связ­ ку»— Дубка и его товарищей. Тут же, возле люка, с них срубили цепи. Дубок принял освобождение как счастливую случайность: «Услыхал господь мои молитвы!» — его товарищи только растерянно щурились на солнце, не зная, что их ждет впереди, но Клим ничем им помочь не мог, так как сам этого не знал. Негр Оливайо — рослый и широкопле­ чий— и без цепей с враждебной недоверчивостью принял освобождение, настороженно поглядывал на Клима, видимо, не ожидая от белого ни­ чего хорошего для себя. Рядом с матросским кубриком нашлась небольшая каютка-кладо- вая для запасных парусов. Клим устроил в ней своих подопечных. Распорядился, чтобы их на.кормили с матросского стола. Не забыл он и про оставшихся в трюме негров — удивленный матрос спустил им в трюм два ведра вареной кукурузы. — Что ты задумал? — до’пытывалась Ника. Но ответить Клим не успел, навстречу им спешил боцман, на ходу Показывая руками в сторону капитанской каюты. 86