Сибирские огни, 1984, № 11

обстоятельствах обычно начинают с этого. Но сеньор Оливарес при держивался других методов обращения с женщинами его рука груб; скользнула за вьЬротник ее рубашки. Тогда Ника отклонилась назад, и это помогло ей как следует размахнуться. Она никому и никогда еще не д авал а пощечин, и видела, как этс делается, только в кино. Но рука у нее была крепкая, тренированная!» на шпаге,— словом, пощечина получилась звучная, а сеньор Оливарес такого отпора, видимо, не ожидал, он даж е покачнулся, переступил с ноги на аогу и отступил на шаг. ^ Чтобы иметь свободу для д е й с т в и й и не чувствовать себя «прижатой к канату», Ника скользнула к окну. Теперь между нею и сеньоро.м Оли­ варесом находился ящик, который заменял вторую табуретку в каюте. Окно было большое, в крайнем случае можно было в него выскочить, можно было дотянуться и до шпаги, словом, как считала Ника, продол­ жений у нее было достаточно. И хотя она внимательно следила за сеньором Оливаресом, краем глаза успела взглянуть за окно и увидела, как к «Аркебузе» подошла небольшая шлюпка с одним гребцом. На корме шлюпки сидела женщина в красном платье, с низким лифом, и с черной кружевной шалью на черноволосой, кудрявой, как у цыганки, голове. Ника успела также заметить, что женщина молода и красива. И уже нетрудно было догадаться, что она должна иметь какое-то отношение к сеньору Оливаресу. Вряд ли кто из матросов мог позволить себе взять на корабль женщину. Это мог сделать только сам капитан или его помощник. Словом, Ника так подумала. Сеньор Оливарес пока в некоторой оторопелости стоял посредине каюты, и по мере того, как краснела его левая щека, ястребиные глаза наливались гневом. Нужно было разряж ать обстановку, и Ника, не задумываясь долго, движением пальца пригласила его подойти. Он еще больше нахмурился, не понимая, однако шагнул к окну. Женщина в лодке заметила его, заулыбалась радостно и помахала ру­ кой. Но тут же разглядела за его плечом лицо Ники, которая и не со­ биралась прятаться. Расчет Ники оказался верен: улыбка у женщины погасла разом, темные глаза прищурились презрительно; конечно, она не принадлежа­ ла к числу женщин, которые прощают посторонние увлечения своим избранникам, по ее виду догадаться об этом было нетрудно. Сеньор Оливарес попытался загородить Нику спиной, но опоздал. Шлюпка уже причалила к «Аркебузе», матрос поймал брошенную . с палубы чалку. | Сеньор Оливарес что-то прошептал сквозь зубы и повернулся к | дверям. На пороге он остановился, посмотрел на Нику через плечо, | как бы говоря, что еще попытается вернутьсяпри первой же возмож­ ности. Никаких особых переживаний после такой сцены у нее не осталось. Как только за сеньором закрылась дверь, она заглянула в миску, кото­ рую принес рыженький переводчик, нашла там кусок мяса, завернутый в две лепешки. В бутылке — вино, слабенькое, вполне приятное на вкус, видимо заменявшее здесь чай. Ника поела с аппетитом, неожиданным для нее — мир, хотя и воображаемый, а есть хочется по-настоящему, странно! Она попыталась напоить и Клима, прямо из горлышка бутылки он сделал глото.к, приоткрыл глаза, даже хотел приподняться, но тут же сморщился и опустился обратно на подушку. — Голова...— пожаловался он. — Лежи, отдохни. — Что со мной случилось? Что-то я плохо помню. Ника рассказала.