Сибирские огни, 1984, № 11

как р а з 'и нет. Науке известны случаи, когда одним внушением у чело­ века вызывали ожог на коже, даже рану. Самую настояшую. А генера­ тор в кресле, видимо, мощный. Воображение дона Мигеля, настроенное генератором, заставило его сознание принять участие в какци-то схват­ ке, где он и получил удар шпагой. — Воображаемый? — Конечно. Ты же сама обратила внимание, что ни на рубашке, ни на камзоле не осталось следа после удара. И рубашка была цела, и камзол. Ника выдернула шпагу из пола, потрогала пальцем ее острие^ — Это что же... Бели я, скажем, ударю тебя сейчас шпагой, то, когда мы вернемся в- наше время, у тебя окажется такая же рана, как у дона Мигеля? — Ну конечно. — И если я ударю сильно и точно, и ты здесь умрешь?.. — То И 1 в наше время вернусь уже мертвым. — 'Ну тебя!.. А кто повернет ручку, я? — Тебе ее не повернуть. Для тебя здесь сейчас нет ни настоящего кресла, ни ящика. Настоящее кресло, как ты и сказала, плывет с нами где-то у берегов Кубы. Мы сидим в нем и спим. И моя настоящая рука лежит на настоящей ручке выключателя. Но чтобы ее повернуть, мне нужно здесь создать условия, будто я сижу в кресле и поворачиваю ручку. Вот тогда я, настоящий, поверну ее и в двадцатом веке. — Ф-фу! Ум за разум заходит. — А поэтому не будем много размышлять. Рассуждения мои тоже приблизительные, и весьма. Но одно мне ясно; мы ощущаем себя здесь, и это главное. И это для нас настоящее. — Клим, я боюсь. Где наш ящик? — Он в трюме, закрыт на замок. Капитан Ван Клумпф везет в трюме запасы вина и, чтобы не искушать напрасно команду, закрывает люки трюма на ключ. Потерпи до завтра. — А что будет завтра? .— Придем в Гуантанамо. Станем в порту на якорь. Капитан от­ кроет трюм, мы заберемся в ящик. Я поверну ручку, и мы вернемся в наше время, как я понимаю, в ту же секунду, в которую из него выбыли. — И будем плыть по морю? — Будем плыть по морю и хотеть пить. ^ ^ — Ладно, потерпели бы... Ну его к дьяволу, этот семнадцатый... А что ты на меня усугавился? — Я все хочу тебя спросить. Почему ты здесь так ругаешься? — Разве я ругаюсь? — Поминаешь то черта, то дьявола. Очень энергично выражаешь­ ся. Раньше я такого за тобой не замечал вроде. — Право, не знаю, Клим,— растерялась Ника.— Эти черти и дьяво­ лы как-то сами слетают у меня с языка, я даже не замечаю... Да прито.м мне в голову приходят такие морские выражения, ^которые я отроду не знала. Может быть, этот генератор на меня так действует? — Тогда понятно. •- — Чего тебе понятно? — У меня тоже самое. Только — наоборот. Находит на меня какое-то мирное, я бы сказал — благочестивое, настроение. Лезут сло­ ва молитв, которые я тоже слыхом не слыхал. Даже хочется стать на колени, сложить руки, вот так, поднять глаза к небу... — Ты серьезно? — Вполне. — Еще не хватало. Вот чертов... фу ты! Почему бы это? Клим откинулся на стенку каюты, нрищурился сосредоточенно. — Я думаю... Только это, понимаешь ли, опять... - — Гипотеза.