Сибирские огни, 1984, № 11

...Когда отец пришел с войны, у него были погоны капитана орден и два страшных шрама на груди. Это была моя гордость. На на­ шей улице у меня было несколько друзей, таких же, как и я, пацанов, которые родились спустя несколько лет после войны, чьи отцы успели на войну и успели до смерти встретить победу. Тайком мы брали награ- ды^отцов, погоны, сравнивали. Один мой товарищ, который приносил майорские погоны, был старшим в наших играх по званию. По званию отца, конечно. Но зато по субботам я брал свое в поселковой бане. В бане друзья видели шрамы моего отца, которыми я так гордился. Пацаненком переживал, что поздно родился, не досталось на мою к*л^лд Горевал, что и на целину опоздал. Ну, а когда начался ЬАМ, я уже созрел для него... Но не думай, что все было просто. Пере­ хлестнулись, сплелись разные обстоятельства. К тому времени много чего произошло в моей жизни. Мать разве­ лась с отцом. Точнее, мы с братом и мать отказались от него. Не знаю, где он привык к водке, на войне или после, но она его погубила. Н а­ чальник жилкомхоза, начальник цеха, мастер, бригадир, разнорабочий вот его «карьера». В последнее время он пил каждый день — понем­ ногу, но ему уже и малости хватало, чтобы упасть на улице в грязь, а потом дотащиться до дому и завалиться в чистую постель. Денег в семью он не приносил. И мы жили на девяносто материных рублей, которые получала она, рабочая на сплаве леса. Конечно, потребности и заботы у тогдашних школьников были не такие, как у теперешних, но я помню, как сгорал от стыда за то что я сын постоянно безденежных родителей. Однажды я пришел на школьный вечер в валенках. Другой обуви не было, а мне хотелось быть там, где все и где девчонка, которая мне нравится. И она пригласила меня на «дамский» вальс — вальс еще тогда танцевали в школах, Я отказался, зажался в угол, спрятался за чужие спины. Этого нельзя было делать, не принято. Меня обсмеяли всего с ног до головы, вместе с валенками... Не знаю, поймешь ты или нет но для четырнадцатилетнего парня это — трагедия, которую я едва пере­ жил. Ьсли б мог, я умер на месте. Ну, ладно. Сразу не умер, а на следующий вечер, через месяц я пошел в ботинках Сашки Зорина, из которых он вырос. На радостях не заметил, что и мне они жмут, и хорошо жмут. На вечере я танцевал, скрючивши пальцы ног. А потом, когда про­ вожал ту девчонку, отморозил ноги. Мать едва оттерла... Весной началось повальное увлечение велосипедом. Конечно ни велосипеда, ни денег на него в нашей семье не было. Но я собрал не­ плохой аппарат из разного хлама. Поездил неделю, и его украли, пока я в библиотеке выбирал книги. ...Сейчас мне кажется, что именно в тот год я дал себе клятву, буду унижеьшй’ испытывали нужды и таких Сразу, как только отец уехал, я пошел работать. Учился в вечерней школе, шоферил. Потом армия, полтора курса пединститута. Ушел с легким сердцем: понял, что преподавание географии — не мое дело Мое дело — баранку крутить. встретилась мне Светлана. Через три дня знакомства решили пожениться, через три недели расписались. Со стороны можно подумать, что несерьезный поступок. Но мы с первой минуты знакомст­ ва поняли, что созданы друг для друга, поэтому и спешили: боялись — вдруг кто-то или что-то нас разлучит? А встретились мы так. Я шел^по шумной городской улице, глядя под ноги и думая о той меня. Вдруг я поднял голову и встре­ тился глазами с девушкой... Нет, это было не так! Наши взгляды столк­ нулись, как два острия двух шпаг, как две дуэльные пули. Ее лицо — 30