Сибирские огни, 1984, № 11

мы имеем полное описание свадьбы целого ряда сибирских, сел. Соединение в одном издании филологической, музыкальной и этнографической оторон свадьбы было чрез­ вычайно редким явлением даже в те годы, когда свадьба бытовала активно и ее запись не представляла особых сложностей (XIX— начало XX вв.), публикация же в настоящее время полного описания свадебных обря­ дов — вещь уникальная. Конечно же, большую ценность имеет и вторая часть книги, в которой представлено свыше 120 песен и причитаний и их мело­ дии. Все тексты свадебных песен и причита­ ний высокого художественного достоинства. Они, несомненно, важны не только как предмет для исследования фольклористов, музыковедов, этнографов; они представляют большой интерес и для читателей, любящих народную поэзию, и для знатоков народного пения. Будущие составители антологйй си­ бирского фольклора вряд ли пройдут мимо этих текстов свадебного фольклора, равно как и руководители художественной само­ деятельности, и композиторы. Несомненно, сборник имеет большое науч­ ное значение. Ценность его заключается и в том, что опубликованы новые записи свадеб­ ного фольклора, и в том, что это сибирские записи, и в том, что книга воспроизводит песню в ее основных, так сказать, ипоста­ сях— в слове, музыке, обряде. Но значение сборника и этим не исчерпывается. Сибирь, как известно, заселялась не одно­ временно, Сибирь обживали не только рус­ ские, но и украинцы, и белорусы. Происхо­ дили интереснейшие процессы ассимиляции культур, процессы, способствовавшие сох­ ранению и своеобразной консерваций на­ циональной самобытности. И сборник дает в руки читателя богатейший материал. В нем издан не только русский свадебный фольклор, но и укра.инский, и белорусский. Сами составители сделали ряд важных наб­ людений, которые помогут решению вопро­ сов взаимодействия фольклора родственных народов, вопросов истории освоения Сибири и др. Так, очень ценно выделение состави­ телями сборника семи видов поселений Об­ ско-Иртышского междуречья, а в зависимо­ сти от этого — и разных видов свадебных обрядов. В. Г. Захарченко и М. Н. Мельников создали замечательную книгу. Она органич­ но вписывается в ряд наиболее иятереоных публикаций обрядового фольклора, осу­ ществленных в последние два десятилетия такими фольклористами-собирателями, как И. В. Зырянов, Н. П. Колпакова, А. М. Но­ викова, О. А. Славянина, Н. И. Савушкина, Ф. М. Селиванов. Труд В. Г. Захарченко и М. Н. Мельникова пронизан огромным ува­ жением к народному творчеству, глубоким его пониманием. Но не только об этом хо­ телось сказать в заключение. Народное творчество немыслимо без исполнителей — простых, скромных и талантливых труже­ ников, бескорыстно, щедро делящихся с на- , ми бесценными сокровищами. И с каким же удовольствием читал я «Краткие сведе­ ния об исполнителях», где составители дали целую галерею портретов певиц из народа: М. И. Носоненко, П. Я- Костюковой, А. Ф. Данилиной, X, П, Майоровой, А. М. Крас­ никовой, сестрах Харченко. А это ведь о многом говорит! Ю. КРУГЛОВ, кандидат филологических наук. Геннадий Соловьев. Золотое дно. Повесть. Новосибирск, Зап.-Сиб. кн. йзд-во, 1982. Л.ирично, почти по-гоголевокц, начинает ■ Геннадий Соловьев свое повествование о чудо-озере Саргатан; «Озеро так велико, что протьЧвоположный берег не виден, и Чу­ дится в спокойную погоду, будто оно к го­ ризонту приподнято. Если даже на середину заплыть, то и тогда края едва угадывают­ ся...» После такого вступления читатель охотно готов разделить веру автора в то, что «жители прибрежных деревень должны быть самыми счастливыми на свете людьми, непременно счастливыми!» Но первый же герой повести, браконьер Петька Махов, заставляет в этом глубоко усомниться. Можно ли говорить о каком-то счастье, если у человека в жизни только три удовольствия; пить как можно больше, наблюдать за падением сбитой на лету птицы и слушать хруст ломаемых рыбьих хребтов?! Оказывается, можно. Бывает у Петьки ощущение полного счастья, когда повезет в очередном ночном разбое: «Ну и прет рыба!— восхитился он, чувствуя себя самым счастливым человеком на земле,— И что у нас за озеро за такое доброе». Ну, это, видимо, исключение, утешает се­ бя читатель, автор для контраста ввел та­ кое чудовище. Однако, нет, и остальные жи­ тели рыбацкой деревеньки уступают Петьке разве что в сноровке ставить сети да вы­ пивать в один присест рекордное количест­ во водки. У всех на уме одно: ночью — браконьерство, днем — разведение, песцов и работа для отвода глаз, а в любое время — пьянство. Иногда даже удивление берет, до чего едины в своих стремлениях эти люди. «Не для себя ловят, бизнес организо­ вали. Деньги дурные, легкие, отсюда и пьянство. Песцов держат, чернобурок. У Афоньки Прошкина сто тысяч имеется, да и у Петьки цифра с несколькими нулями. Пьянка мешает развернуться». И добро бы смысл был хоГь какой-нибудь в этом нако­ пительстве! Ведь «если спросить, зачем им столько денег, вряд ли толком ответили бы. И дом у них плохонький, и мебель старень­ кая, и одевались бедненько. Мотоцикл Петь­ ка с рук по дешевке купил, а покупку маши­ ны все откладывал: жаль было с деньгами расставаться». С трудом веришь в существование людей, одержимых столь патологической страстью к бессмысленному накопительству. Обычно копят, чтобы жить в достатке, даже в рос­ коши. Будь это один человек,. его смело можно было бы считать маньяком, но ведь тут целая деревня. Должно же быть какое- то мало-мальски разумное объяснение. И вот здесь, мне кажется, некоторую ясность вносит образ сельского учителя Павла Са­ вельева. «Две мечты есть у человека,— лю­ бил говорить он,— большая и маленькая». Маленькая его мечта — о двуствольном ружье, автомобиле, высшем образовании и приличной зарплате — со временем сбылась.