Сибирские огни, 1984, № 11

быть... о завещании короля знают только три человека: герцог Оропе- са, его духовник и я. И больше никто на свете. Понимаете, никто!.. Ко­ роль Филипп унес свой грех с собой в могилу. Его придворный гравер был убит... на охоте... «Понятно, на охоте удобнее всего!» подумала Ника. — На каком языке вы читали молитву?— спросил отец Себастьян. — На русском. — На русском... господи! Ника повесила мокрое полотенце на изголовье, пододвинула табу­ ретку поближе к кровати, присела. — Святой отеп, моего знания английского недостаточно, чтобы все вам рассказать. Да и вряд ли вы поймете. Но я не с того света, не бой­ тесь меня.— Она хотела добавить, что она просто^ из другого, будущего мира, но для отца Себастьяна «тот свет» и «другой мир» могли озна­ чать одно и 10 же.— Я уже не хочу, чтобы вы меня поняли. Я хочу, чтобы вы хотя бы мне поверили. Как поверил нам капитан Кихос. Мы с братом поклялись на библии выполнить его просьбу. И вот я здесь у вас. Она решила, что упоминание о библии придаст ее словам больше убедительности, и не ошиблась. Выражение страха почти исчезло из глаз отца Себастьяна, хотя недоверие еще осталось. — У нас мало времени,— поторопила она.— Брат Мишель может вернуться. Я не боюсь брата Мишеля, но он может вернуться не один. Конечно, отец Себастьян это тоже понимал. — Позовите Анжелико. Ника только отодвинула засов, выглянула. Анжелико послушно проскользнул в дверь, остановился, почтительно сложив руки на груди. — Я»слушаю вас, святой отец. — Пришли ко мне Филиппо. — Филиппо? — Да, садовника Филиппо. Ты должен его знать. — Да, святой отец. Я видел его в саду. — Пригласи его ко мне. И поторопись. Пусть поторопится и он. Юноша оказался скорый на ногу, Ника прикрыла за ним дверь и вернулась на свой табурет. Отец Себастьян не спускал с нее испытую­ щего, полного сомнений взора, но она уже ничем не могла ему помочь. Тогда он устало прикрыл глаза и зашептал, как молитву, тихо, но внятно, чтобы и она услыхала его; . — Пресвятые мученики... не осудите меня, что в руки не известной мне девушки... девушки, плохо говорящей по-английски и совсем не по­ нимающей по-испански, я осмеливаюсь вручить тайну его католическое го высочества, покойного короля Испании и судьбу королевского двора. Я доверился этой девушке, я буду молиться за нее, пусть милосердная дева Мария протянет ей руку помощи и защиты... В коридоре прошуршали шаги, затем в дверь постучали, и Ника распахнула ее. Молодой.человек, увидев ее, в растерянности остановился на по­ роге. Он был без головного убора, и паутина с кустов запуталась в его пышных и длинных, до плеч, черных волосах. Он был одет в коричне­ вый подрясник, завязанный на спине. В руках он_^ держал тряпку и торопливо вытирал ею пальцы, вымазанные землей. Он слегка запы­ хался, видимо, шел быстро, если даже не бежал. У него были темные глаза, породистый нос и длинный подбородок. Ника несколько секунд озадаченно разглядывала его липо, потом спохватилась, отступила в сторону. — Входи, Филиппо! — сказал отец Себастьян. Садовник сунул тряпку в карман подрясника, шагнул через порог, молча и почтительно поклонился отцу Себастьяну. На Нику он больше не взглянул. На Нику смотрел отец Себастьян. — Вы узнали его? — Конечно! — сказала она,— Он очень похож на своего отца.