Сибирские огни, 1984, № 11

и смелой решительностью, вписывается, пожалуй, куда лучше, нежели он со своим мирно-гуманитарным происхождением и таким же пове­ дением. И не то чтобы он считал себя неспособным при необходимости на решительный жест. Однако он ни на секунду не забывал, что благо­ получное окончание их фантастического приключения в большей сте­ пени зависит от его расчетливой находчивости. Окружающий мир был предельно суров и жесток, все конфликты здесь разрешались так же жестоко и незамедлительно, и нужно было быть всегда готовым к лю­ бой неожиданности. Иллюзорность бытия не защищала их, как он уже убедился, от совершенно реальных травм и увечий. Или даже смерти... Он взглянул в сторону входа в гавань. «Аркебузы» все еще не было. Лодки у пристани стояли. в несколько рядов. Тут же на набереж­ ной лежали ободранные бараньи туши, груды бананов, апельсинов и ананасов. Лодочники, грузчики, матросы всех национальностей и всех мастей грузили в лодки, выгружали из лодок мешки, ящики и корзины. Все толкались, ссорились, разговаривали и ругались на десятке языков. Классически великорусским жестом— как.отметила Ника — Дубок сдвинул на нос свою испанскую шляпу и поскреб пятерней в затылке. — Лодок-то, .а? Вот ты что делается... Не просунуться нам здесь, боярышня! — Ты меня еще при народе боярышней назови. — Так я же по-русски, а по-нашему здесь никто, поди, и не толма­ чит. Азиаты!.. — Азиаты? — восхитилась Ника.— Окажи какой европеец. Дубок расстегнул верхние пуговицы камзола, чтобы были видны рукоятки пистолетов, поглубже нахлобучил шляпу и, расправив плечи пошире, двинулся в толпу. Ника, не отставая, последовала за ним. Они на ходу увернулись от двух негров, которые несли подвешенную к жер­ ди здоровущую свинью, которая истошно верещала на всю пристань, и начали пробиваться через толпу к выходу в город. Уверенные действия Дубка, подкрепленные видом его артиллерии за поясом, да следом хорошо одетый молодой человек в завитом пари­ ке и при шпаге производили впечатление на встречных, дорогу им уступали, хоть й не без труда. Нерасторопных Дубок просто брал «на плечо», кто-то гневно оборачивался, раскрывал было рот, но, пригля­ девшись, замолкал в нерешительности. Наконец пристань осталась позади. Они выбрались на широкую и просторную улицу, выложенную тем же тесаным камнем и когда-то белую, как и большинство построек вокруг, а сейчас затертую грязными подошвами сапог, замазанную давлеными банановыми и апельсиновыми корками и ореховой скорлу­ пой. Народа и здесь толкалось порядочно, хотя и меньше, нежели на на­ бережной, да и народ был уже другой. Если на берегу все были заняты каким-то делом, а толкотйя и суета были результатом хлопот'ливой торговой или еще какой-либо деятельности, то здесь, на городской ули­ це, никто и никуда не спешил. Как можно догадаться, это были матро­ сы со стоявших на рейде кораблей. Безвдботно и бесцельно, в одиночку и группами они бродили по улице, от одного кабачка к другому, или сидели за столиками, вынесенными прямо на мостовую, стучали круж­ ками и бутылками, пили, кричали и пели. На многих поверх рваных грязных рубах были натянуты щегольские бархатные камзолы — явно с чужого плеча,— обшитые золотыми галунами и дорогими и ободран­ ными кружевами. Штаны из пурпурного и лилового шелка, украшен­ ные ручной вышивкой по поясу, были залиты вином и заляпаны саль­ ными пальцами.