Сибирские огни, 1984, № 10

вой точностью места хвата, ловил в себе последнюю искру, родящую взрыв, в сознании, скачуще, смутно, то вспышками, то с балетной плавностью прокручивались части движения, усилия... Пошел!.. Т а ­ щить ногами, только ногами, наращивая усилие, и когда снаряд набе- р.ет скорость — подхватить спиной, продолжить, не отключая ног, и дер ­ ж ать гриф поближе к себе, словно майку снимаешь, вести его по 5-об­ разной кривой — так лучше взаимодействуют тело и штанга, а потом смело, резко уйти под штангу, распластаться под ней, вывернуть локти и поймать, поймать вес вверху — окаменеть в седе, включив руки грудь, спину: мертвая точка — преодолеть ее — встать, не потеряв рав ­ новесия, не заваливаясь, усмиряя вибрирующее от адского напря­ жения тело... . Он не успевал уйти в сед: не хватало скорости. Он уже знал, не успеет, и поэтому вел гриф не т ак близко к себе, как мог бы — и все для того, чтобы удобнее, безопаснее можно было бросить снаряд. Он догадывался об этой маленькой — размером, может быть, в пару санти­ метров— хитрости своего тела: догадывался, но ничего поделать - не мог. А если сосредоточивался только на этом: на преодолении подсозна­ тельного с'граха и побеждал его — обязательно давал сбой другой участок. И это все равно был все тот же страх от неуверенности в себе, только выныривал он в другом месте. А разница-то: или вперед отбро­ сить снаряд или за спину... ' Он снова брался за пустой гриф, снова пялился в зеркало, якобы шлифуя технику, и гримасничал так, так рычал, словно над головой не пустой гриф — двадцать килограммов,— а громадный рекордный вес... Пора было продолжать тренировку: от темповых упражнений, ко­ торые делаются вначале, пока ты еще свеж, координирован, готов к взрывным усилиям — пора переходить к жимам, тягам, приседаниям. П он оставлял рывок до следующего раза, а в жимах и тягах всё у него шло нормально, все получалось: и, соответственно, улучшалось настроение. И хотя он понимал: перебарщивает в развитии абсолютной, или, как ещё ее называют, грубой, фундаментальной, статической силы, она не нужна в темповых — рывок, толчок-г-упражнениях, даж'е наоборот, может помешать, все равно не мог отказать себе в удовольствии наве­ шать пару/лищних блинов. ' Ах, как звенят блины! Чем больше вес, чем больше на штанге блит нов — тем медленнее ползет она на плечах вверх, тем тоньше и мелодич­ н е е— на пружинящем слегка грифе,— как колокольцы серебряные, ангельские, перезваниваются блины. А звон этот слышен потому, что каждый на какие-то секунды прервется, остановится — уважит. И обяза­ тельно кто-то обронит нарочито-небрежное, привычное словцо: «как палку». А потом опять грохот и лязг железа, и голоса ребят, и гул крови в затылке, и в' глазах лопаются красные, белые пятна, ведет в сторону, ослабляешь пояс, вздыхаешь глубоко...— а чудный тот перезвон оста­ ется, врачует душу наградой за неудачи в рывке. И лишить себя этой компенсации было вышё его сил. >1 ’ Он тренировался самостоятельно, на свой страх и риск, шел к сво­ ей силе на ощупь. Тарасыч присматривался, иногда, наклонив голову, шмыгал носом и, непроизвольно, вслед, вздымал кругленькие каменные плечи бывшего .мухача. Срывался со стула и, подскочив, встав рядом, и зображал ошибку, показывал верное положение корпуса, ног, бормо­ тал вдохновенно; «От так, не так же... от так пойдет... и ноги от так... давай, сходи еще -разик...» Говорить он был не мастак. Но скоро все его «от таки» кончились, потому что Никита, в сущно­ сти, был пришлым, чужаком, зарплату Тарасыч получал за своих ребят, доморощенных. А Никита...— что ж , если некуда человеку приткнуть­ с я— пусть ходит. Молодежи пример: преданность спорту, спортивное долголетие и всякая такая бяка — тоже толк... Никите было уже двадцать восемь: первый разряд и никаких иллю