Сибирские огни, 1984, № 10

ботал в ущерб качеству, садился не до конца, и теперь, когда большой вес загн ал его в низкий сед, придавил — заклинило — подняться не мог..-. Были и другие ошибки... Анисимов качал головой, хмурился, долбил кулаком ладонь, повто­ ряя, мол, это все. я, я, старый баран , доверился... вот он — результат самостоятельных тренировок... и теперь-то уж... и прочее, прочее. На самом деле — понял потом Никита^— Аниси.мов знал все з а р а ­ нее, на два хода вперед. Зн ая , молчал, д аж е наоборот — хвалил — по­ тому что ему нужен был в зале чудик, который на каждой тренировке, в каждом подходе выворачивается наизнанку, и хотя у самого чудика ничего путного не получится, для других он — наглядный пример, урок, напоминание: без одержимости в современном спорте делать нечего. И если ты сегодня прохлаждаеш ься, сачкуешь — то где-нибудь в другом зал е паренек во всем равный тебе, работая, выкладываясь, как этот вот хмырь, вырвется на какие-то граммы вперед — и завтра, и после­ завтра... Д а и не только это: форсируя нагрузки, Никита почти математи ­ чески обрекал себя на травму... Травма ока залась пустяковой; потянул сухожилия на запястье — но это был первый звоночек. Д а и вообще, так получилось, все в ту осень совпало. Ребята, с ко­ торыми сдружился, потихоньку — кто куда — рассосались: тренерская работа, женитьба, переезд в другой город, переход в другой клуб, а кто и просто забросил штангу... З а л наполнили новые, незнакомые, чужие лица. А Никита вдруг превратился в ветерана — какой-то дикий неле­ пый зигзаг: из новичка, минуя спортивную карьеру, ради которой, соб­ ственно, и идут в спорт, он стал ветераном... А почувствовал он это, ког­ да в зал привезли новые снаряды ; грифы с чудо-насечкой, модернизиро­ ванные замки и блины, покрытые разноцветной литой резиной. Вес, конечно, стало удобнее определять по цвету блинов, а не по их толщи ­ не, как раньше было, и лязгу, грохоту стало меньше — но и звон исчез: штанга молчала — тупо и непокорно, давила на плечи, блины, колыха­ ясь, как-то глухо хлюпали — и все... И пришло понимание: та сила, за которой,он т ак упорно охотился, и которой худо-бедно уже обладал ,— для современного двоеборья не нужна, даж е наоборот — мешает. Нужна сила взрывная, динамичная: развивать ее сложно, если папа с мамой не обеспечили... Он понял, кем был в зале у Анисимова— наглядное пособие, шут гороховый — время ушло не на то, чтобы двигаться по нужному пути, а на то, чтобы отсечь ложный, хотя времени-то у него и было только-только — в обрез. И получилось; от Анисимова Никита ушел, причем тихо, мышкой, под смехотворным предлогом травмы колена и «общего самочувствия». Он как бы стыдился показать тренеру, что раскусил его. Смешно ск а ­ зать, но до сих пор в нем, в здоровенном парне, сидела с пеленок впитан­ ная вера; взрослый — значит хороший. А Анисимову плевать с высокой колокольни: уходишь — и до свидания, лечись, мол... Крепко-накрепко Никита усвоил, больше трех подходов никому не дается. Первые два он уже использовал; один — армейские гири — кон­ чился тем, что впервые он ощутил себя равным средь равных и возмеч­ тал о большем, оказался в зале у Анисимова — это второй подход — он кончился крихом. А теперь выбор: использовать третий подход — последний, решающий— шансы на успех в котором ничтожны — и воз­ раст, и условия, и «неправильная» сила...— или отступиться, уйти не морочить ни себе, ни другим голову, тем самым н авсегда’ обеспечив ' сладкое утешение: вот если бы да пабы... И все было за то, чтобы уйти из активного спорта, оставить эт\- кровопийцу-штангу, обходиться гантельками по утрам да кроссами для здоровья... И он поначалу пошел было по этому, вполне разумному оче­ видному пути. . ’ Н ачалась нормальная жизнь, которая незаметно и прочно втяну­ ла его в бесконечную свою орбиту. И он смирился было со своим по­ ложением «бывшего».