Сибирские огни, 1984, № 10

триумфа, славы , мишуры, и со смехотворной амбицией профана... но в то же время — и с неистовым желанием тренироваться, работать, зу б а ­ ми грызть, доказать не только миру, но и себе — чего он стоит... Д а , было и это. Впервые за двадц ать лет совершал он поступок самостоятельный, сознательный. Впервые утверж дал себя в этом пос­ тупке; ощущение новое, сильное, сл ад ко е— чувство собственной полно­ ценности. И это чувство не мог р азж иж ить странный прием, оказанный в мире ж елеза. Хотя все нормально: ведь мир этот и не подозревает, какой стойкий боец становится под его знамена... И наверное, поэтому Анатолий Степанович говорил уклончиво, с какой-то неприятной, обидной фамильярностью , выдаваемой за ду ­ шевность, и клал на плечо Никиты руку. Л адно бы, если прощупывал плечо, оценивая, как купец,— д аж е такое можно было б стерпеть. Но рука л еж а л а неподвижно, сковывая, унижая. И Никита приготовился к отказу, слушая, как Анисимов с лекторской назидательностью р а с ­ толковывал: клуб их силен именно двенадцатилетними пацанами, ко­ торые к двадцати выполняют уже мастерские нормативы... Но неожи­ данно, убрав руку, отвернувшись, тоном обычным, тот заключил вяло: «Ну давай , коль охота есть, приходи, посмотрим...» Большего и не требовалось: конечно, «посмотрим»— уж он, будь­ те уверены, найдет, что показать!.. Анисимов ока зал ся артистом, ох, каким артистом! И ведь умел играть, умел, и лицедействовал с натуральной страстью , причем бес-, корыстно, без маломальской надежды на признание, исключительно по душевной охоте: прямо театр из зал а штанги устроил. Н аш лась и Н и ­ ките роль подходящая: шут гороховый. А Никита, не подозревая об этом, готовил себе амплуа «черной маски». Проворачивал громадный объем работы , выклады вался на полную катушку, тянулся за ровесниками, иные из которых действительно работали на уровне .мастеров. Анисимов поощрял, заботился, опекав, нашел работу не пыльную: инструктором в группах здоровья, подкармливал талонами , составил недельный рацион, научил готовить бифштексы с кровью, снабдил рецептами соков, морсов, компотов, обязательно подходил к весам и гонял пальцем гирьку, когда Никита взвешивался — это счи­ талось особым знаком внимания... Часто Анисимов бывал в отъезде — сборы, соревнования, конфе­ ренции — тренировались самостоятельно. Это, кстати, было его мето­ дой: каждый долж ен знать и понимать в штанге не меньше его, тр е ­ нера — все равно такое невозможно. И если у других тренерский план — закон, ни грамм а в сторону, то Анисимов упирал на то, что- лучше тебя самого никто тебя знать не может, значит, и действуй по самочувствию; идет масть — сходи на максимум, а нет — отложим до другого раза. Никита и рад стараться; когда Анисимов в зале, обязательно шел на предельный вес. Тренер хвалцл, Никита воодуш евлялся, штанга т я ­ ж елела — не так, правда, быстро, как хотелось бы, со скрипом, но Ни ­ кита чуть ли-не на уши становился, на износ пахал — и веса росли... Тянулось это до тех пор, пока ребята не подсказали; чего дуру гонишь — мышцы забьешь, и технику изуродуешь, а главное — вооб­ ще железом объешься, а то и травму заработаешь... Никита слушал вполуха, считая, что им, профессорам, легко сове­ ты давать, сами только шлифовкой занимаются, а он еле-еле первый р азряд переполз, ему еще пахать и пахать... Но потом и сам заметил, что-то не то, спит ,плохо, не успевает восстанавливаться, и азар т ис­ паряется, появляется вялость, апатия, как прикинешь, сколько тонн еще надо перелопатить — коленьш подгибакугся... Анисимов, конечно, заметил его состояние — приказал готовиться к контрольным прикидкам с прицелом на кандидатскую сумму: канди ­ дат в мастера спорта — рубеж серьезный — это подхлестнуло. Но на прикидках все вылезло: например, взяв вес на грудь, Никита не мог встать с ним, потому что, приседая с предельными весами, Невольно р а