Сибирские огни, 1984, № 10

Дождь, тот памятный страшный дождь, прихватил их, когда они после кино вышли из клуба. Он лил т ак густо и споро, что д аж е редкие фо.нари на улицах, словно поубавили своего света, виднелись малень­ кими желтыми пятнышками в сплошной темноте. Иван накрыл Светку пиджаком, и они побежали по улице, оступаясь в лужи. Д ож дь набирал силу, гудел громче и за считанные минуты вымочил их до нитки. На полу в комнате; когда они прибежали, сразу стало мокро от дождевых капель, сыпавшихся с одежды . Светка скидывала с себя юбку, кофту и весело хохотала. Ей было весело от бега под дождем, от мокрой про­ хлады, которую она ощущ ала всем телом. И вдруг радостное настроение развеялось, как легкий дымок под ветром. Она взглянула на Ивана. Не раздеваясь, заж ав голову широкими ладонями, поставив локти на колени, он сидел на табуретке и слегка раскачивался, словно его мучила зубная боль. — Ты что не переодеваешься?— спросила Светка, чувствуя, как умирает ее радостное настроение и на смену ему приходит желание как можно больнее уколоть Ивана злыми, обидными словами. — Все, Света, не могу больше— глухо уронил Иван, не меняя по­ зы, даж е не взглянув на нее. — Что не можешь?— снова спросила она потвердевшим голосом. — Жить так не могу больше. Сегодня М ария Гавриловна в клубе подошла, просит, чтобы дрова ей вывез. Д а вот, говорит, у меня только двадцать рублей, не- знаю , хватит ли.— Иван тяж ело засопел.— Я ей толкую, что бесплатно привезу, а она свое гнет. Я, говорит, Ваня, знаю, что вы за так ничего не делаете, я заплачу. Светка представила старую учительницу Марию Гавриловну в чер­ ной.,, залоснившейся сзади юбке, представила ее очки, дряблое полное лицо и даж е задохнулась от злости. С тарая перечница! -т- А ты стоял и слушал! Ушами хлопал! — Я ими не хлопал, они у меня красные были. Не могу я больше, Света, в тупик зашел, нету мне выхода. Не могу больше так жить! — Не можешь?!— взвилась Све^-ка,— Не может он! А я могла?! Я могла?! Е е как прорвало. Снесло все запоры , и злость, обида рванулись бе­ шеным потоком. Она била Ивана по щекам и кричала, кричала, что есть силы, срывая голос. Сейчас она д аж е не помнит всего, что кричала. Но знает, что было в этом крике и про директора ОРСа и про то, что случилось, и еще про многое другое. Кажется, д аж е было то, чего вовсе не было. Слов она сейчас не помнит. Помнит только, как Иван медлен­ но поднимался с табуретки, бледнея лицом и широко раскрывая глаза, словно надвигалось на него невиданное раньше, страшное. Его блед ­ ность, его широко раскрытые глаза еще больше распаляли Светку. На, получай, получай, чистоплюй, пришедший на все готовое! Тебе перед чужими людьми, перед старой вешалкой, Марьей Гавриловной, стыдно, а перед женой тебе не стыдно?! На, получай, бледней еще больше, вы ка­ тывай ошарашенные глаза. Ослепляя себя своими словами, она снова била его по щекам, по голове. Если бы он умел жить как надо, ей, не было бы нужды самой добывать деньги. На, на, получай! Иван тяжело, грузно поднялся с табуретки, властно отодвинул кричащую Светку в сторону, выставил, как слепой, перед собой руки, дошел до двери, ткнулся широкими ладонями в косяки, нагнул голову и глянул назад, как-то из-под руки. — Правда? Она промолчала, глотая раскрытым ртом воздух ьюсле долгб- го крика. ■ — Тебя я бы простил, себя простить не могу... Иван ударил широкой ладонью в дверь, дверь распахнулась, и он шагнул в темноту, в упругий шум ливня... Чем дальше рассказывала Светка, тем круче она отворачивалась от Григория Фомича, потому что не было сил смотреть в плачущие гл а ­ за. Рассказав, чуть повернула голову и увидела, что Григорий Фомич 88