Сибирские огни, 1984, № 10

Григория обдало холодком. Он поверил, что этот,— отправит. Д об ­ родушно зевая, распишется в казенной бумаге и отправит. И ничего ему не докажешь, хоть лоб расшиби. ' — Все понял? И благодари бога, что легко отделался. Иди, иди, не разговаривай. В лесоучастке Григория ждали перемены. Его сняли с трактора и перевели в лесорубы. По производственной необходимости, как было указано в приказе, подписанном Семеном. Надо было искать справедливости, добиваться ее, а Григорий не знал, как это делается. Вот на ф рон те—г там все ясно. Здесь ты, а перед тобой — немец. И в драке тоже ясно. Тебя бьют, и ты не плошай. Но то, что происходило сейчас с ним, не было похоже ни на фроцт, ни на драку. Кулаками тут ничего не докажешь. Тут требовалось совсем иное — хо­ дить по начальству, писать бумаги, убеждать, что белое есть белое, а не черное. Нет, не мог, не умел Григорий. — Не связывайся, Григорий,— просила Анна.— Не связывайся с им, посадит тебя, ведь посадит. Меня хоть пожалей. Вдруг дите будет — куда я одна. Д а, Семен многому успел выучиться, многое успел постичь. А вот Григорий — нет. Он плюнул и пошел в лес простым сучкорубом. Семена больше не трогал, разве что по пьянке встретит иногда на улице да обматерит. Но это для него же боком и выходило. В Касьяновне установилось мнение, что так Григорий Невзоров мужик ничего, но после рюмки дурак д ур а­ ком становится. С годами Семен Анисимович поднимался вверх, чувствуя себя проч­ ней и надежней на своем месте, а Григорий Фомич оставался в тени. У них с Анной пошли ребятишки, и новые заботы , тревоги отнимали время. Семен Анисимович тоже женился, облюбовав себе, статную, кр а ­ сивую женшину из вербованных, которых много понаехало в Касьянов- ку на лесозаготовки. После свадьбы отгрохал себе большой и добротный дом, пожалуй, самый большой и добротный в деревне. Так тянулось до того времени, пока не появился в лесопункте но­ вый человек со странной фамилией Лазебный. Прислали его как техно­ рука, а здесь уже, в Касьяновке, выбрали партийным секретарем. Был он невысокого росточка, сухонький, говорил тихим голосом и только маленькие серые глаза горели весело и ярко.. В партийных Григорий не числился, дел у него, сучкор*уба, к техно­ руку не было, и поэтому он очень уж удивился, когда в гости к нему при­ шел Лазебный. , Григорий Фомич сидел на крыльце и выстругивал саблю. Рядом, загляды вая ему в рот, топтался Серега, такой же худенький, вытянутый, как и отец. Увидев Лазебного, Григорий Фомич удивленно поднял брови и перестал строгать. — Тять, ну...— заканючил Серега. — Ныть! Без сабли седни поиграешь! Вишь, люди пришли. — Здравствуй, Григорий Фомич. Я к тебе.— Лазебный прошел к крыльцу, поздоровался за руку и осторожно, неслышно сел на нижнюю ступеньку.— Весна нынче хорошая. Правда? Теплынь прямо лет­ няя стоит. — Хорошая,— подтвердил Григорий, внимательно глядя на гостя. — Вы, может, мне и стишки еще почитаете. Как там? Травка зеленеет, солнышко блестит... — А тебе, Григорий Фомич, палец в рот не кладц ,— сьЛущенно улыбнулся Лазебный.— Я раньше думал... — Кто? Гришка-тб Невзоров? Д а он с придурью! Как рюмку выпьет, так у него в голову шибает. Молотит чо попало! — Я по серьезному делу пришел.— Умные глаза гостя построжели. - ^ А шутки мы с тобой какшибудь в другой раз пошутим. Договори­ лись? Ты вот что мне скажи. Что ты о Корнешове думаешь, о нашем начальнике участка? ■ ■