Сибирские огни, 1984, № 10

Ни в слова, ни в их смысл ему не хотелось верить. Но они были сказаны , и они уже жили, хотел он этого или не хотел. Семен, пока добрался из города, на похороны опоздал. И в К асья ­ новку приехал только на второй день после того, к ак отпа унесли на кладбище. Посидел у могилы, всплакнул, а вечером пришел с бутылкой к Григорию. М олчаливая Анна выставила н а-стол два стакана, небогатую з а ­ куску и вы'шла. Семен пЬ-хозяйски разлил водку, один стакан придвинул Григорию. — Д авай , сосед, тятю помянем. — Д ав ай помянем,— хмуро отозвался Григорий. Выпили. Похрустели соленой капустой. — Говорил он чего перед смертью, нет? — Говорил. Д ержись за табуретку крепче, чтоб не упасть. Держись, держись. Ж алел , что от фронта тебя четырьмя пальцами откупил. Семен сразу и густо покраснел широким, полным лицом, до самых корней рыжих густых волос. Покалеченную руку сунул в карман . Гри­ горий глядел на него, не скрывая злорадства. — Ну, а дальш е?— справляясь с волнением, стараясь говорить спо­ койно, спросил Семен. Но алое лицо и дрогнувший голос выдавали его. — Д альш е-то? Вот и. толкую — ж алел . Сам не рад уже был. А здо ­ рово ты приловчился на чужом горбу в рай ехать. Лицо у Семена гуще наливалось краской, казалось, ткни пальцем и цевкой брызнет кровь. Григорий больше ничего не говорил, молча на него смотрел, прищурив злобные глаза. — А дальш е как? — Что — дальше? » — Д альш е как думаешь? Д оклады вать пойдешь? — Погляжу. Семен вынул из карм ан а покалеченную руку, увесисто положил ее на стол, подобрался, и краска с лица схлынула. Голос потвердел. — Глядеть тебе, Гриша, некуда. Понял? Кто теперь докажет? И никто тебе не поверит. А я в-последний раз говорю — давай по-сосед­ ски жить. Тихо и мирно. Ты что, Зинку забыть не можешь? Д а у ей... — Зинаиду не трогай. Не из-за нее я тебя терпеть не могу. У меня жена вон. А за то я тебя терпеть не могу,чЧто дрянь ты! Шкура! На чужом горбу едешь! — Не хочешь ты, Гриша, по-мирному. Ну, смотри, каяться потом будешь. — Ты что, сволочуга, пугать меня вздумал?! Меня, фронтовика! Григорий поднимался из-за стола, выпрямляя свою высокую фи­ гуру. З а зв я к али разбитые стаканы , тарелка с капустой разлетелась на мелкие кусочки. Намертво перехватив воротник Семеновой рубахи, Гри­ горий хлестал и хлестал кулаком в толстое, ненавистное лицо. Неизвест­ но, чем бы все кончилось, если бы не подоспела Анна, которая их растащила. — Д у р ак ты, Гриша. Семен рукавом рубахи вытер кровь с лица и хлопнул дверью. Значения этим словам Григорий не придал. А через два дня дей­ ствительно почувствовал себя дурак дураком . Через два дня его опять, как и несколько лет назад , забрали в милицию. - — Д а вы знаете, за что я его бил? Вы хоть спросите!— кричал Гри­ горий начальнику милиции, грузному, тяж елому мужику с добродуш ­ ным л и ц о м ,- З н а е т е , как он от фронта отвертелся?! ^ Ты мне, Невзоров, напоешь теперь песен.— Н ачальник милиции сладко, так чДО щелкнули скулы, зевнул.— Ты теперь нагородишь. Где доказательства? Нет их. Нету. А твой мордобой знаешь чем пахнет? Поднимем старый случай со стрельбой, да еще это пришпилим, и что получится? Раскидывай мозгами, раскидывай. Д ело мы на тебя должны завести. И поедешь на Колыму куда-нибудь.