Сибирские огни, 1984, № 10

решаясь, махнула рукой.— Защиту пришла искать, от сынка вашего, кобеля проклятого. — Д а погоди, не сикоти!— оборвал-Анисим , который не терпел бабьей бестолковщины.— Говори по порядку, толком. — Говорить-то стыдно, Анисим Иваныч. Стыдно, да придется. Я ведь, получается, вроде как обязана ему. Нормы-то он мне подписывал сколько раз. Не управляюсь я. Теперь'бабы -то, у кого мужья добры, уходят из лесу. А мне куда? Моему сердешному за наигрыши на гулян ­ ках не платят. Д ров привезти и то моя забота. Я к Семену подошла, а он лыбится, когда, говорит, расплачиваться думаешь, забы ла сколько я тебя выручал. Если забы ла, говорит, так без дров будешь сидеть. Ну и тянет в сарай... В третий раз уж подступается-. — От поганец!— Анисим от злости д аж е дернул себя за бороду. — Я разберусь с им. Ты только не звони никому, мне ск а зал а и ладно. Я с им живо разберусь, я с им чикаться не буду. ' — Уж благодарна тебе; Анисим Иваныч. Он у меня .хоть и слепой, а все равн 9 муж, не могу я перед им грешить. — Ладно, иди. Анисим дож дался вечера. Семен вернулся с работы , сидел за сто­ лом и ужинал. Ничего не объясняя, Анисим перетянул сына по шее костылем. Семен ошалело отскочил, но хватка у старика осталась, и з­ ловчился и достал сына по широкой спине еще раз. — Ты чего это, тятя? Сдурел?— опомнился Семен. Перехватил костыль и об колено его, наполовину.— Ты эти штучки бросай, у меня спина не казенная. — Поганец! Такой позор на мою голову! Зачем Егорову бабу силу- ешь?! У нас сроду в роду не бывало! — Во-о-н чего,— рассмеялся Семен.— Д а ты сядь, тятя, чего. Как петух, скачешь. Нашел из-за чего костылем махать. Начни Семен оправдываться, отпираться или, наоборот, каяться, Анисим бы понял. Но такой уверенный, смешливый тон сбил его с то л ­ ку. Он опустился на табуретку. Семен аккуратно подобрал по-товинки сломанного костыля, положил ему на колени. — Я, тятя, свое беру, не чужое. Что они, лишние были, пальцы-то, которые ты оттяпал? Я ими за все заплатил . Теперь у меня деревня — во! В кулаке будет. И ты лучше не лезь. Я теперь хозяин тут, понял?! Любого согну! Анисим только раскрывал и закры вал рот, слушая такие речи. А Семен распалялся: — Я, тятя, по-твоему жить не хочу. Живой — ладно. Я по-другому хочу! По-своему буду жить! Понял?! Анисим заковылял к печке. Обернулся. — Не по пальцам тебя надо было рубить, поганца, а по башке. По башке надо было! Семен только рассмеялся. Забравшись на печку, Анисим видел, как сын, посмеиваясь. Натянул , на ноги новенькие белые бурки, обдернул широкие штанины и ' ушел. Скрип шагов, удаляясь, долго слышался по морозу. «Что же я, старый дурак, наделал, что наделал ,— ворочался на теплых кирпинах Анисим.— Лучше бы его там убили, чем такой стыд на голову. Сроду в нашем решу не было». В пустом доме ему никто не мешал, и он думал обстоятельно, без­ жалостно. Выходит, была в сыне м аленькая червоточина, может, со вре­ менем она бы и засохла, а он, отец, полил ее теплой водой, чтобы гнила дальше. Доходили до него слухи, что Семен нечист на руку, приворовы­ вает, но Анисим не верил, думал, завидуют. Теперь поверил, понял — правда. Та м аленькая червоточина проросла большойтнилью . И дальш е будет расти, не остановится, пока кто-нибудь не вырежет. Страшно было старому Анисиму думать про это, он тяжелей взды ­ хал, беспокойней ворочался на теплых кирпичах широкой печки. И по­ каянные думы не отпускали его уже до самой смерти.