Сибирские огни, 1984, № 10

— Не сердись, папа, слишком уж мы у тебя добренькие. А какие сваты у нас, сам знаешь'. Р азве Ивану устоять против них? Говорила Валентина тихо, с тяж елыми вздохами, а слова ее входи ­ ли в Григория Фомича как гвозди. И будили старую боль, старую злость, которые, казалось, он давно уже похоронил в себе. Окончательно добил его Серега; — Если бы Иван был позлее, живой бы остался... — Л а вы что... вы что.'..— Григорий Фомич растерянно заш арил руками по столу.— Выходит, по-вашему, я и виноват, что Иван ... Т ак по-вашему выходит? Серега с Валентиной молчали. — Ну спасибо, утешили детки родные в горе меня. Спасибо до зем ­ ли самой. Серега с Валентиной упорно молчали. — К ак вам ...— шептал Григорий Фомич побелевшими губами. — У меня слезы не высохли, а вы... Он резко оттолкнулся от стола, опрокинул бутылку и стаканы , под­ нялся, на ошупь, ничего не видя, вы брался на улицу. Д олго сидел на чурке возле поленницы. Темнота и тишина плотно обступали его со всех сторон. Ничего не было видно вокруг, д аж е своей вытянутой руки, ни­ чего не было слышно, д аж е собаки примолкли. В темноте, в тишине сидел Григорий Фомич, сжим ал длинными, худыми ладонями кудлатую голову и пытался понять — в чем же он виноват? Всю жи знь он честно работал, никогда не протягивал руку за чужим куском, этому ж е учил и своих ребятишек. Неужели надо было по-другому? Н еуж ели в теп е­ решней жизни он ничего не понимает? Один за другим з ад ав ал себе Григорий Фомич вопросы и не отвечал на них. Вы,шел Серега, обнял отца. — Прости, батя. Тяжело, но ск а зать все равно надо было. П р о гл я ­ дели мы Ивана. Он ж е молчун у нас, скрытный, в себе носил, пока т е р ­ пелось. Ладно, хватит про это, идем спать. У Григория Фомича кипели обидные слова, он мог бы их сказать, но промолчал. Не время Сейчас разводить споры, когда горе цепко д ер ­ жит за глотку. Покорно поднялся с чурки, побрел в избу. Не р а зд е в а ­ ясь, прилег на диван, зная, что все равно не уснет. Открытыми глазам и смотрел в темноту и никак не мог вместить в себя, в свою голову и в сердце, что И вана больше нет. Он скорее поверил бы в свою собственную смерть, чем в эту. Уже начинало светать, когда он вспомнил последнкмо встречу с сыном. Григорий Фомич собирался на рыбалку, а Иван ехал от леспром- хозовской конторы домой. Остановил мотоцикл на яру, крикнул: — Помочь, батя? — Сам, поди, управлюсь. Иван спустился, они поговорили о пустяках, выкурили по папирос­ ке, сын еще пообещал помочь перекрыть крышу у летней сарайки , той самой... Вот и вся встреча. А может быть, все-таки что-то было? Григо­ рий Фомич напрягал память, пытаясь вспомнить, и вдруг вздрогнул, д а ­ же привстал с дивана. Как же он не заметил! Как же он проглядел, не подумал! Иван поднялся на яр, обернулся и стрднно, внимательно пр- с.мотрел на отца, словно хотел что-то сказать. Д аж е поднял руку, но тут же .опустил ее, повернулся к мотоциклу. «Иван, Иван, что же ты промолчал,— думал Григорий Фомич, гор ­ бясь на диване.— И я тоже, дурак старый... Прав, видно, Серега Эх Иван, Иван...» Анна поднялась утром постаревшей лет на десять. Совсем старухой. .Левый уголок рта подергивался, казалось, что она пытается улыбнуть­ ся. Непричесанная, с темным платком на плечах, Анна ходила по кухне и переставляла кастрюли с одного места на другое. Валентина, что-то 58