Сибирские огни, 1984, № 10

да. Ведь ты помешался на Рублеве! По-ме-шал-ся... Вылитый он сде­ лался!.. — Кто — он? Рублев! Кто же? — возмущенно воскликнул Петр, которого вы ­ водило из себя его терпение. — А где ты его видел? — А в Троице-Сергиевой лавре... Спас. — Хм... возможно... К ак это тебе в голову пришло? — Ты считаешь, что в мою голову вообще ничего прийти не мЬ- жет? — обиделся Петр. — Д а нет же! Просто я как раз об этом дум ал сейчас. Ведь худож ­ ник довольно часто и зображ ает в своих произведениях тип человека, к которому принадлежит он сам. Бессознательно. И если так — то н а ­ сколько ж е поразительным человеком был Рублев д аж е внешне!.. Он помолчал, а потом взглянул на Петра. — Ты хорошо помнишь эту икону? Г л аза существа, глядящего с нее на зрителя — это н е ч е л о в е ч е с к и е глаза. Они тебя пронизыва­ ют. В них кроется бесконечная печаль и безграничная мудрость. И это страшно. Я не могу смотреть в эти гл аза: испытываю суеверный уж ас — словно в зеркале видишь отражение самой сути собственной души. Ему удалось передать архетип «старого мудрого человека»— и не сойти с ума. — Ему-то, может быть, и удалось,— вздохнул Петр,— а вот ты уже того на своем Рублеве...— И вдруг спохватился:— Я ж е пришел с пот­ рясающим известием! Ты меня своими разговорчиками с панталыку сбил! Но Константина уже понесло: ' — Знаеш ь, что поразительно в его работах? Духовный свет. И вот проходит шесть веков. И я, сегодняшний, этот свет воспринимаю. И пре­ клоняюсь перед духовностью художника, потому что выше этой духовно­ сти в искусстве нет ничего! — Не могу! — взвыл Петр.— Я пришел к тебе с приветом!.. Тьфу, черт... совсем с тобой рехнешься! Я только что узнал, что обе твои рабо ­ ты с республиканской выставки прошли на союзную. Н а союзную!..— Он схватил его За плечи и встряхнул. — Это очень интересно, я понимаю. ^ — Интересно?! Интересно ему, видите ли!.. Д а ра твоем месте лю ­ бой бы на седьмом небе был и деньжонок на банкет наскреб... — Спасибо тебе, Петя,— устало заговорил Константин, не глядя на него,— я очень благодарен тебе за все. Честное слово. З а твое отно­ шение ко мне... за заботу... Но зачем ты все время пытаешься меня встряхнуть и вытянуть на свет божий? Пойми, я не хочу. В моем пят­ надцатом мне лучше, чем в двадцатом . — Вот оно, значит, как...— медленно начал Петр.— Ему там хоро­ шо... А мы как же? И кто за тебя должен расхлебывать ту кашу, кото­ рую ты заварил своими «Скифами»? — Какую кашу? — Идем! — решительно воскликнул Петр и, увидев, что тот все еще колеблется, схватил его за руку своей железной лапой и потащил к двери. Д ож д ь кончился и в просвет между тучами с неба хлынул золо­ тистый предвечерний свет. Курились беловатым дымком влажные тро ­ туары . Светлый и умытый, словно новорожденный, город улыбался ему. Впервые, за все прошедшее после смерти Аглаи время, Константин вдруг ощутил, что сомкнувшийся вокруг него мрак тает и рассеивается под натиском этого золотистого небесного света. Приблизившись к «Скифам», он увидел длинную живую ленту оче­ реди и удивленно взглянул на товарища. Тот ничего не сказал , и они пристроились в хвост. — Пускают? — деловито спросил Петр у стоявшего впереди очка­ рика.

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2