Сибирские огни, 1984, № 10

_ Константин обошел его кругом, испытывая чувство сродни тому, к а ­ кое испытывает родитель к не родившемуся еше ребенку, и только по- том вошел в двери. Реконструкция разворачивалась полным ходом. Рушили ненужные перегородки в помещениях, возводили новые, шпаклевали, белили и красили. Было много бестолковшины, однако дело явно шло, на лад. Р 1 Художник отыскал малый зал, осмотрел его и прикинул, где и какие ^ фигуры возможно разместить. Скифы здесь отлично вписывались в интерьер. I Если малый зал виделся ему более-менее отчетливо, то большой с его танцевальной плошадкой, подвесным балконом для оркестра и I зеркалом в половину закругленной стены пока еще рисовался довольно туманно. Он остановился посредине круглого зал а и задумался, перебирая воображаемые варианты оформления. Вдруг рядом с ним обрушилась на пол внушительных размеров доска, а следом за ней полетели отборные идиомы. Виртуоз непереводимых выражений предстал пред ним через минуту и оказался невысоким крепышом в штормовке. Жестикулируя, он доходчиво объяснил Константину, что он думает про тех идиотов, которые наподобие пней торчат под самыми лесами и не слышат того, что кричат им добрые люди. В конце концов к обоюдному удовольствию выяснилось, что Кон­ стантин не торчит, а соображает, потому что вскоре ему тоже предстоит здесь работать. Это обстоятельство привело коммуникабельного крепыша в настоя­ щий восторг и, огрев нового знакомца по спине, он потаьцил его показы ­ вать помещение. Расстались Константин и мастер Миша Зайцев настоя­ щими друзьями. Выйдя на улицу, художник постоял, сощурясь, от яркого предвесен­ него солнца, а потом медленно пошел по тротуару, подставляя свое лицо солнечным лучам и радуясь нежданной оттепели. На ветках вовсю распе­ вали птички, словно они были обмануты природой так же, как и он. Г ря­ зная и неунывающая синица в черном галстуке и с зеленовато-желтым брюшком яростно высвистывала свою весеннюю песенку. «Пожалуй, ты прав,— размышлял Константин, глядя на маленького певца,— прав потому, что через каких-нибудь два месяца наступит н а­ стоящая весна и ты, наверное, доживешь до того, как деревья выпустят свои первые клейкие листочки цвета'^ твоего брюшка. А потому — пой, приятель, пой!» — и он заговорщицки подмигнул синичке. Распахнув полушубок и сдвинув на затылок ушанку, он уверенно шагал по улицам и ему было хорошо. Хорошо оттого, что это был его родной город, что он чувствовал в себе азарт художника и те непомер­ ные силы, которые всегда просыпались в нем в предощущении работы. Город позвал его — и он радостно откликнулся на этот зов. Он заходил во все попадавшиеся на его пути магазины и покупал Аглае цветы, конфеты и те изящные дорогие безделушки, которые нравят­ ся женщинам. Из парфюмерного магазина на улице Горького он вышел с флакончиком французских духов, решил позвонить Аглае на работу, а потом идти прямиком в мастерскую и устроить роскошный ужин с шампанским и фруктами. Значительно похудевшая пачка денег в его кармане нисколько не смущала покой'* его широкой души: деньги су­ ществовали, чтобы их тратить,— и он тратил!.. . Насвистывая песнь синички, он не спеша шагал по Главному про­ спекту в сторону мастерской, выхватывая из толпы профессиональным взглядом художника интересные лица, жесты, позу или выражение глаз — все, что когда-либо могло ему пригодиться в работе. Сразу после семи она приехала к нему. Он помог ей раздеться и увидел, что она чрезвычайно взволнована, но не решается заговорить. Наконец она не выдерж ала и сказала, ста­ раясь придать своему голосу небрежность;' “ ы позвонил мне в библиотеку — что-то случилось? , 25 '