Сибирские огни, 1984, № 10

века, открытого всем языкам и наречиям нашей страны. И его уж е нет на свете... А в о т— бурятские издания, первые сбор­ ники молодого тогда еще Дамбы Жалсара- ева. Немало на книжных полках С. Сарыг- оола и книг современных русских писа­ телей. Д а, одно посещение этого дома, ьсоторый просто необходимо со временем превратить в музей тувинской литературы, дает яркое представление о могучей духовной силе одного из сибирских народов, о том вели- кбм чувстве дружбы, поддержки, взаимо­ понимания, которые стали доброй тради­ цией всей советской литературы. В тувинской критике принято считать, что доминирующее положение в этой младо­ письменной литературе занимает поэзия. Конечно, поэтическое творчество, близко стоящее к фольклору, берущее свой исток от него, является и по сей день ведущим.^ Но так уж сложилось, что нам, читате­ лям, больше известны две прозаические книги писателей Тувы — знаменитый роман «Слово арата» Салчака Тока и уж е упо­ мянутая нами «Повесть о светлом мальчи­ ке» Степана Сарыг-оола. Эти произведения рассказывают об историческом пути тувин­ цев, о том новом, что принесла с собой в их жизнь народная власть. И все-таки проза Салчака Тока и Степана Сарыг-оола в высшей степени поэтична, насыщена фольклорными мотивами, исполнена прек­ расным знанием традиций, верований, обы­ чаев родной земли. Эти книги — энцикло­ педия Тувы, литературный портрет целого народа. Они роднятся с такими значитель­ ными произведениями последних лет в со­ ветской многонациональной литературе, как повествования «Мой Дагестан» Расула Гамзатова и «Долгое-долгое детство» Мустая Карима. Исследователям межнаци­ ональных литературных связей, проблем взаимодействия и взаимовлияния культур еще предстоит открыть интереснейшие точ- кй соприкосновения в этих произведениях. ^ о к а ж е подчеркнем главное — тувинская литература, возникшая сравнительно недав­ но, имеет немало общих корней с другими советскими литературами, идет общим с ними путем. В своем становлении и разви­ тии она опиралась и опирается на народ­ ное творчество и на уроки ведущих лите­ ратур страны, в первую очередь —- русской. «Фольклор для младописьменных литера­ тур — подчеркивает видный исследователь межнационального литературного процесса Г. Ломидзе,— взлетная площадка, арсенал, снабжавший их многими видами оружия. Превращение устного творчества в литера­ туру письменную, индивидуализированно «говорящую», нельзя представить себе как простой скачок из одного состояния в дру­ гое, качественно высшее. Чтобы из фоль­ клора выросла многожанровая письменная реалистическая литература, необходимы благоприятные обстоятельства, духовная, эстетическая атмосфера, при которых сдав­ ленная и медленно развивавшаяся в прош­ лом народная художественная энергия най­ дет новые широкие пути для ускоренного саморазвития». Таковыми условиями для тувинской ли­ тературы (впрочем, и для всех других со­ ветских национальных литератур) стали завоевания народной власти, осуществле­ ние культурной революции. Поэтому свое первое слово поэты Тувы посвящают этим знаменательным событиям в жизни родно­ го народа: Земля оковы стужи отрясла И влажная на талых крутоярах Подснежник синий к солнцу подняла — Привет мгновенный, первый свой подарок. И я весне живой в родном краю,— На сердце растопившей лед холодный,— Хвалу народа моего пою. Привет несу земли моей свободной! (Сергей П ю р б ю . «Весеннее солнце», перевод В. Державина) Другой важной вехой в истории тувин­ ского народа стало добровольное вхож де­ ние Тувы в состав СССР в 1944 году. Со­ бытие большого политического значения, ибо тувинцы влились в состав не только великого государства, строящего новый об­ щественный строй, но и в дружную семью народов, которые на деле осуществляли идеи ленинской национальной политики. Вот почему первым откликам тувинских писателей была присуща высокая держав- ность мысли, ими владело ощущение новой государственности. Их стихи подхватил на­ род, они стали, как стихотворение Степана Сарыг-оола «Я — гражданин Советского Союза», народными песнями. Теперь мы стали частью той страны, той солнечной, незыблемой державы, которой вражьи козни не страшны, где всем дано на труд и счастье право. (Перевод О. Ивинской и С. Северцева) Годы становления молодой литературы совпали и с временем больших социальных сдвигов. Бывшие кочевники учились гра­ моте, обживали новые поселки и города. «Посреди распахнутой земли», как назвал Туву Петрусь Бровка, возникали первые заводы, фермы, строились многоэтажные дома. Столь ж е быстро росла и тувинская ли тература. Сергей Пюрбю, переводчик «Ев гения Онегина» А. С. Пушкина на тувин ский язык, автор замечательной поэмы «Че чек», вводит в родную словесность новые формы стихосложения. Роль книг Шоло. хова и Панферова в своей партийной рабо те и литературной деятельности подчерки вает Салчак Тока. В поэме Степана Сарыг оол'Я «Алдан-кыс» впервые с психологиче. ской убедительностью и художественным мастерством выведен образ тувинской девушки. Первые учебники и хрестоматии для тувинских школ пишет Леонид Чадам ба, автор прекрасных лирических стихов С новыми циклами стихотворений выступа ют Кызыл-Эник Кудажи и Олег Сувакпит Происходит настоящее литературное строя тельство, все выше поднимается уровень тувинской литературы, ярче и интереснее становятся произведения. Одной из главных тем в те годы можно назвать тему старого и нового укладов жизни, коренных изменений в быту ту­ винцев: Искристой зеленью играет средь гор седых Тува. Здесь век кочевья умирает,— Й новь вошла в права,-!- с радостью пишет Олег Саган-оол (перевод М. Скуратова). Ему вторит Степан Са- рыг-оол: 11 Сибирские огни Мь 10